Поэма Знать и беречь

                Граф гнал коня во весь опор –
                Успеть! Когда Васярки день рождение.
                Успеть он должен, не пустяшный спор
                Здесь. Успел! Да! Вот его имение...

                1.
Уже смышленый малый, но еще без сил,
Уже наследник, но приход не в радость.
Родитель праведный семейство пригласил
В усадьбу, разогнать младую слабость

И жить, как научил его отец,
Чтоб сила русская ладонями кичилась,
Чтоб видел - как идет от поля жнец
И дева русская румяная приснилась

Когда наступит срок.
Одно, ребенку здесь не мило -
В душе другая мысль гостила,
Коль не случился бы урок.

Покуда детский мир был рад -
Бабули свойственный догляд;
Он с ней жеманничал, игрался,
Страшилкам разным набирался.

Его прельщала речь француза,
Любезность слуг, еда от пуза.
Успехом пред - капризный тон -
С пеленок уж усвоил он.

Что радовало всех сначала –
Отца не очень забавляло:
«В деревню!  – вот где жизнь понять».
Идея ся - смутила мать.

                2.
Поля, прекрасные равнины,
Навстречу вышел косогор,
Чуть далее туман в низины
Зашел, прикрывши гладь озер.

На гриве жил камыш и чакон,
Лес до опушки жадно рос,
Дуб впереди, как строгий дьякон,
На фоне липы и берез.

О, лес! Ты щедро послан Богом,
Пред человеком ты стоишь,
Но твой удел зову острогом -
А человек умней, и ты молчишь!

Граф был серьезен, и в душе творилось рвение:
Он видел, по соседски, нетерпение
Других вельмож. И что ж?
- Вчера был лес. А ныне где? – Пустошь.

Закрыл глаза граф. Ехал он верхом.
Конь спотыкнулся. В горло катит ком:
«Пропить под сруб родные, свят, места», -
Тянулась мимо вдоль пеньков верста.

Наследник с бабками и милою женой
О чем-то жалились закрытой стороной
За занавеской. - Мухи их достали.
«Эх, что сказать? Поймут меня едва ли».

Вот мой подвор, - отметил важно граф,
Гарцуя, в стременах привстав,
Поднес к бровям широкую ладонь, -
Усадьба юности. - Пошел галопом конь.
 
Летел он в край удачно росшей ржи
По василькам, ромашкам, вдоль межи.
Лес повстречал его зеленою рукой,
Мальчишек звонкий смех над тихою рекой.

                3.
С дороги отдохнувши, поприбрались,
Под сенью выскобленных, вымытых хором,
Неспешно, дружно трапезой занялись,
Часть дворни поприсело за столом.

Вот русский стол! Он скромностью не пахнет,
Когда не пост и не пустой карман,
Полезностью и вкусностью гость ахнет,
Воззрев разнообразия капкан.

Любезно предоставлено семейству,
Что бог подал, по чести, от души.
Неспешно оприходуются яства
В вечерней деревенской прелести тиши.

Семье, - решил хозяин, - будет «модно»
Вкушать здесь натуральную еду,
Жизнь вести по русски и народно,
Глаза открыв на радость и беду:

Не видя повсеместно сирость и убогость,
Не дав страдать невинной бедноте,
«Начни с себя, и за основу справедливость…», -
Учил граф старший в годы те.

Не скучно жить, когда имеешь ренту,
Да капитал, как ширму от невзгод,
Трудиться в ум, не по эксперименту
И жить в стране от слова патриот.

Игнат, что графский управляющий,
Зевнув, отметил: «Барин, сколько же годов
Наследнику? Взгляд его скучающий
Забыть не может прелесть городов?».

Граф же, минутно поприкрыв ресницы,
Откинулся на спинку стула, сделал взмах рукой,
О чем-то вспомнил, вглядываясь в лица,
Шатаясь, встал со стула и вышел, требуя покой.

                4.
И потянулись дни в деревне люто,
Однообразно, для оттитулованных особ,
Счастливых светских дней понятие убито
В их душах, нужен веский способ

Свернуть учтиво быт на старый лад:
И начались уловки и капризы,
Придирки, боли, прочие сюрпризы…
Граф доводил до точки свой уклад.

«Ваше сиятельство» был точно твердых правил -
 Хозяйство вывел в идеальный образец -
Среди соседей титул свой прославил
Опять, как прадед, дед, и, собственно, отец.

Мерило было: наслаждение,
Где с зорькой утро, ясный труд,
Растущий уровень селения
И воздух – родником зовут.

Возник вопрос мой древний, странный -
Как же борьбу за равный труд -
Свободный - не под гнет!, ударный -
Торжественно слоями назовут?

Все вместе вроде начинали –
Откуда же пришли печали?

                5.
Француз был изгнан. Вслед фехтмейстер,
Открыв фрамуги деревянных рам,
И к ужасу присутствующих дам,
На сквозняке, беснующийся мастер
Открыл урок. АССО что будет зван.

Искусство есть как наносить удары,
Не получая их ответного клинка,
Начало, философия раскрыла чары:
Рассудок – впредь бытия пинка,

И глаз, что видит и предупреждает,
Рука, что точно выпад выполняет
С той быстротой, тут говорят:
«Рука, оружие – вместе жизнь творят».

                6.
Пришла пора ввести мне нового героя.
Поэма тем и хороша,
В ней свет и небо – русская душа,
В ней жизнь без хитрого покроя.

Васярка – отпрыск кузнеца,
Чья кузня, излучая звоны,
Сильней, чем церкви перезвоны,
Слышна до барчука крыльца.

Когда нет силы в теле - нужен дух,
А проще скажем - духовитость,
Но где ей взяться, подскажи на милость, -
По мысли дитятко – лопух

Иль недоросль. Васярка, чадо кузнеца,
Потеет под учителя напором:
Подрез дистанции, финты с атакою, ударам
В кисть, уколам -  нет конца.

Да. Граф пыхтит, но балует Васярку:
Изволь, наследник, счастье – кольцо.
Сын кузнеца безмерно рад подарку,
Но взгляньте на наследника лицо.

Он тоже хочет быть небитым,
Награды ждет за труд,
Однако, результатом праздным сшитым
Члены тела, как будто не по правилам живут.

Отец не похвалил. Уйдя за штору
Тихонько плачет он. Но, чу, фехтмейстер,
Придумав скоро фору
Пред ним ладони грубые простер:

«Друг мой, изволь послушать!
Лишь время сможет мышцы укрепить.
Отрадно мне: твой дух способен кушать -
Так быть! Но без труда - не быть!

Трудись и все тебе воздаться,
Оставь ты леность, праздность и укрытие!
Позволь себе душою привязаться
Быть начеку, опережать событие!». -

Обнял мальчишку, взгляд отвел,
Припомнив, как отец привел
В дом славного гусара на постой,
Француза бившего, с израненной щекой.

Коричневый мундир и сабля так
Решили путь, подавши верно знак.

                6.
«Его сиятельство» навел порядок чинно,
Книг не читая,
Все по-хозяйски дальновидно
От предков зная:

Что наперед истратив деньги праздно
В тревоге будешь жить и безотрадно.

Скупил пеньки соседей – сделал поле,
Засеял рожь - на мельнице мука,
Вторую часть от поля, в память доле -
Вернул в леса, их вид пока

Был непригляден, огражденный выгул
Кривым столбом берег скотины ход,
Соседи маялись - финансовый артикул
Не принесет желаемый доход.

А руки доходили
До речки, до озер, прудов;
В необходимость и совету оросили
Поля, для будущих хлебов.

Честь знали в добыче пушнины, зверя
Убей, но, сколько сможешь съесть.
Животный мир – его контрольная потеря
Позволило доход учесть.

Совместно в труд кормиться:
Да в ум контроль, да не лениться.

                7.
Что милая супруга графа,
Здесь есть отдельная графа.

Когда все занялись делами
«Ее сиятельство» же днями
Рыдали, но ночью - C'est La Vie -
Искусно жаждали любви.

Блеск света начал угасать,
Великолепные наряды,
Что были ей всегда подстать,
Сменили русские обряды,
Что с делом нужно надевать.

Недели две не проходило,
Она, вслед солнцу, полюбила
Вставать с перины, пред едой
Сходить на озеро босой.

В купальне, окруженной ширмой,
С веселостью присущей ей,
По площади весьма обширной
Купалась с парой лебедей.

Способность уяснить пригодность -
Явилась мудрость на паях:
Удачно, просвещению в годность,
Труды детей в объезжих деревнях,
На пользу в будущем, краях.

Муж удивился, что за диво:
Стук молота и молотка,
В угоду горну, тут ретиво
Звучали пилы и, чутка,
Просилось слово в строй красиво,
За песней следует нотка.

Здесь все по тем-то временам:
Ремонт телеги, труд косы,
Рисунок утренней росы
На поле. Такое разве видеть нам
Не приходилось? Буду нем,
Однако, только лишь затем,
Чтоб избежать излишних тем.

Что радость, смута, зависть тут
Где совесть - вместе не живут?
Отнюдь, сокровище не в жире,
А там где справедливость чтут.

Граф поражен: жена - Минерва.
Через детей открыла души
Глухих родителей, чьи уши,
Казалось, не имели нерва.

Тепло, любовь – синоним к братству,
А роскошь – только лишь богатству.

                8.
Духовный праздник чтится славно.
Деревня русская живет:
По вере православной – главно,
В труде Русь правит, не наоборот,
С крестом встает крестьянин равно
И с Богом спать, крестясь, идет.

Гармоника, никак, взыграла?
Народ из ближних деревень –
Кокошник девица достала,
А парень - кепи набекрень.

На площади, где барский дом,
На приглашение в честь сезона,
Собрался тружеников сонм
По списку старого закона.

Как в старину был длинный стол,
По рангу близость выходила.
«Все несерьезно. Шутит, мол,
Барин», - тут появился заводила

Иль скоморох, зови как знать,
Гармонька вздумала играть,
Вино обласкано усами
И женщин красными платками.

Пошел почет и уважение,
Граф, не пытаючи терпение,
Речь произнес, что русский люд
Имеет право отдохнуть за труд.

Вступили в праздник дети,
Запели песни, кто стихи прочел
Успешно знамо, конкурс предпочел -
На лучший танец, распустились сети

Хоровода, пошла игра,
Чудная карусель…
Все на глазах у пира:
Отсюда и досель.

Граф счастлив за жену без мер -
Смогла родная сделать праздник -
И даже сын, до сей поры проказник,
С Васяркой бились на пример.

Меняя сказочно оружия:
Рапира, шашка, сабля – вон.
Решили тут же – воля Божия -
Мальчишек будет maitre он.

Но более граф радость видел:
«Держаться вместе - наш удел.
Повсюду Родина моя,
Деревни, сёла – издревле русская земля.
Трудами мир окраин цвел!».

Пришла пора взять балалайки
Гармоника в руках прошлась –
На сердце праздник для селянки -
Душа с любовью зашлась.

Найдется время – было бы желание.
Так в наших песнях: сила, сострадание
И удаль молодецка, и любовь,
Природа, жаркий смысл боев.

Тут взвилась песня, стихли речи,
И слышно было издалече
Как страстно пели голоса
Призвав на помощь небеса:

«Где край отцов, молодь живи, в родимый край,
Погодь печалиться на век, путь возвращай.
Пшеница зрелая тебя здесь заждалась.
И речка с ивою в кудрях – с дорогой связь.

Замри лебедушкой моей,
Дай задохнуться от любви.
Ладошки милые скорей
Для поцелуев предъяви.

Ты про меня, любовь моя, не забывай.
И губы жаркие свои – не закрывай.
Ты у меня всегда одна – ты так и знай.
Когда ты рядом – в сердце май, на сердце май.

Замри лебедушкой моей,
Дай задохнуться от любви.
Ладошки милые скорей
Для поцелуев предъяви.

За время горькое без ласк за полпути
Ты, отмолясь, в усладу  грех повороти.
Прошедшей страстью зажги вторые дни,
Букеты снов да с бурной явью сродни.
 
Замри лебедушкой моей,
Дай задохнуться от любви.
Ладошки милые скорей
Для поцелуев предъяви».


Графиня после песни встала,
Шуршащий шлейф, поправив свой,
Рукой в часть хора показала,
Да голову к плечу прижала
С наклоном правой стороной.

Но тут же, словно что-то вспомнив,
Взмахнула кистью в знак: «играть!».
И хор запел с душой опять,
Собою барский двор заполнив,
Стал жизнь России прославлять.

                9.
Цинично только здесь отмечу,
Что чернь и знать – свой русский дух!
К обычаям любовь своя и к речи -
Нет смыслов двух на слово «Ух»,

Для всех сословий четко метит
Единый смысл, как слово «Ах».
Скажи-ка: «Ухнем» - речь заметит
И «Ах» - с морозом на устах,

Так русский бас, чей род церковный
Спел первым «Ах! Мороз, мороз» -
Платон Радонежский, Парижем восхвалённый,
Как удалой великоросс.

Бесшабашная русская бытность,
За душевной свободой - покой,
Слог родной, как родна самостийность,
Как уклад русской речи родной.

Поэт Мей - драматургу Островскому,
Леша Писемский – Дюбюку
Вслух клялись в любви к духу русскому,
Паче - русскому языку.

Люди сблизились не из лести,
Мы единое в мире племя,
Так подкралось в тему время,
Забывать  труд сей - иже ниже чести.

Открываю степенно тайны родовой:
Графиня Сушкова - родилась Евдокией;
Салон людей искусства её на Садовой
Был уважаем старой Россией.

Счесть фамилии – не тружусь,
Не охватишь по памяти их,
Попытаюсь, глядишь сгожусь,
Освежит след истории стих.
Увлеченное русское слово
Слышу в графской усадьбе и в поле,
В городе, на воле, в неволе –
На все случаи слово готово.

Что по памяти, когда не писалось,
Передачей – служила память -
Свое, милое слово осталось,
Грамотой берестяной выбивалось,
Нам явилось - русская речь-мать. 

                10.
Костер горит, истомой сладкой
Подкрались ночь и тишина.
В ночном мужчины, шкурой гладко
Земля  вокруг застелена.

Котел бурлит мясной похлебкой,
Хлеб свежий, лук, какой прибор.
Меж тем, под звук светлейшей стопкой,
Прорвался дельный разговор.

Крестьяне о себе гутари,
При графе дельно предлагали
Откуда больше польза ждет:
«Сосед-хозяин дельно пьет,
К нему поляк, де, пристает».

Граф слушал, помнил слово деда:
Беречь селян – в них есть победа!
Француза смело вместе били,
А после, помню, брагу пили!

Детишки слушали отцов,
Да незаметно в сон вошли,
Вдыхая запах трав, цветов,
В ночь отдыхали и росли.

А ночью волки добро выли,
Под утро, вслед одной кобыле
Помчалась свора верных псов,
Спросонья Васька был готов

И кинулся вдогон собакам.
Лучами солнышко играло,
Далеким фоном отражало
Зарю. По частым буеракам

Огромный волк нес жеребенка,
К земле, в погоне припадав,
Наперерез мчал волкодав,
Чуть поодаль бежал Васёнка.

В момент Васярка оказался,
Когда волк шкуру рвал у пса,
Клыками к шее дико рвался,
Но вдруг вздохнул, главой тряся.

Кровавой пастью оскалив,
Издал рык дикий страшный он…
Зрачки застыли, мир оставив -
И дух из тела вышел вон.

Василий вынул нож из раны,
Изрядно вытер о траву…
Спешил народ тем утром рано
Увидеть волка наяву.

Васярка взглянул вверх на небо,
Зачем-то вспомнился гусар,
Который ставил в слепо,
Но верно колющий удар.

Смотрели, молча друг на друга:
Сын графа и сын кузнеца,
В них виделось коварство цуга -
Единство русского лица.

Их почему-то, поздравляли,
Их вместе - люди обнимали.
Как скромность выглядеть должна
Ребята помнили сполна,
Явив собой пример для дня.

На сем, pardon, поставлю точку -
Историю не перепишешь,
А в ней живешь и жадно дышишь!
Одну оставлю заморочку:

Наевшись счастья за границей,
Все дружно просятся назад,
Но не с геномом дикой птицы,
А лишь под городской уклад.