И снова в небеса

Плывет корабль, еще, еще армада и нет плотности, она дрейфует средь иных, и вне седьмого измерения есть скважина, идеи бьют, фонтан порой не успевает, гейзер продолжает бушевать, и новое столетие не мало о своих раскопках, закопать, запачкать, отогреть, застигнуть, аневризма часто не приносит удовольствия, лукавое лукошко не сияет чистотой, намеренье сожрать, не подавиться чем, кому же все не подарить, и рык уже не льва, нептун по прежнему вне дев, Садко последнюю порвал, и буйный ветер перемен, и время вспять клубком и свастика еще кому то, кто галактику присвоить, чья вселенная мешает жить, и ква по прежнему подсолнухом,  репейником разносит аппетит, и нет у шеи крокодила нового ушата, и она не любит мыться, и считает облако медузы счастьем только не фигляр, и мантрой фиги сбросить семечко не огуречного рассола, и далее озвучка, Жучкой в небеса, поэзия такой инструментарий, нынче снова не ваятель, сеятель совсем не нептуна, и гимн хвостатого порожняком, но как гордыню усмирить, и далее мудреное плюет уже не алфавит, и сборка слов не по окружности, и знаний столько в плоскости футляра, и очки у простодыры падают от осмысления уже не чудо юдо полыхает, и зубрежкой снова в небеса, и так кухаркой стряпать думая о совершенстве, но кого уже дыхалка и аккумулятор снова глохнет, надо ацать раз взлететь, пегаса вне луны воспеть и крылья потолка опустят ниже плинтуса сморчка, и ежиком в тумане скроется венчальная пороша, нет царя, и голова по прежнему не дружит с шей у гуся, какое зеркало все это отражая вне пупа, и пуповиной не попа, и снова разбежаться, пальцем в небеса, такая круговерть, проснуться по утру и вспомнить к вечеру о шпалах, о Москве, и далее картонкой, собачонкой, все прикрыть и мемуары так почтить своим, присутствие пера затмить, до бесконечности извилина рискует зарасти и вне шиша.