Мой заслуженный артист

Глава первая, с чего всё началось

Сидел однажды за столом мой малыш по имени Лёва Петров, лет четырёх от роду, рано-рано утром перед походом в детский сад, завтракал. Я тоже завтракала попутно собиралась на работу приводила себя в порядок, красила тушью глаза, вообщем обыкновенное раннее утро мамы двоих малышей.Потом меня что-то отвлекло, я отошла от стола по которому была разложена вся моя косметика.

Возвращаюсь к столу, сидит мой Лёва, продолжает кушать свою кашу, а ресницы тушью накрашены.

Лева, сынок ,ты зачем глаза накрасил? - изумилась я.

Красиво потому что, ты же тоже красишь глаза?- отвечает четырёхлетний барагоз.

Ну ты же мальчик, мальчики не красят глаза, и мужчины не красят глаза, - доказываю я.

А почему, почему все только для девчонок , я тоже хочу красить глаза и носить украшения, - возмущается Лёвка.

Ну, знаешь, есть один вариант, - пытаюсь унять возмущённого ребёнка,- мужчины иногда красят глаза и носят украшения.

Это когда?- живо заинтересовался сыночек.

Когда мужчина артист и выступает на сцене!

Значит, когда я вырасту буду артистом и тогда буду красить глаза и носить драгоценности,- решил малыш.

Согласна, - ответила я ,- но сейчас пока ты не артист, марш умываться и быстро, иначе мы в садик опоздаем...

Глава вторая, как всё случилось

Три волнительных июньских дня 2011 года, на самой красивой улице любимого, родного города.
Я не спала все ночи, кипельно белые маечки, носочки и балетки, черные плавочки.
Рано утром у заветной двери, Академии русского балета имени Агриппины Яковлевны Вагановой.
Трепет в груди, и такое неистовое желание проникнуть в этот элитарный мир высшего искусства.
Красота форм, музыки, костюмов.

Мой неугомонный младший сын, Лев Петров ,начал танцевать, вероятнее всего ещё в моей утробе. А иначе мне не объяснить, неугомонную «колбасню» в моём животе на протяжении всего срока беременности.И днём и ночью, ежеминутно толчки и возня.Так созревал мой Артист.
Потом, когда он родился , вся семья еле дождалась его четырех месяцев и мы с мужем от отчаяния посадили его в прыгунки, помните, такие самодельные штаны на толстой резинке, прикреплялись к потолку, потом туда сажали малыша, закрепляли карабинами и эта была первая отдушина за четыре месяца. Как он скакал! Как он был счастлив, а пуще всего счастливы были все домочадцы! Наш артист нашел занятие по душе и прекратил орать денно и ношно, наступило не долгое перемирие и тишина…
Потом, ещё через некоторое время , чтобы у нашего мальчика хоть как-то выходила его неуёмная энергия, я отдала его в местный хореографический ансамбль "Надежда", которому благодарна до сих пор.
Там и пришла первая мысль у педагогов, надо попробовать поступать в академию русского балета.
Где балет, и где мы!
Я не верила в эту затею, но все же поехала на просмотр,мы благополучно его прошли и нас пригласили на вступительные экзамены, и мы - О, чудо ! Поступили.
Все в семье смеялись и радовались. О, у нас теперь свой будет Цискаридзе. Мы тогда и не думали, что встреча со строгим ректором не за горами. Сколько я вынесла позора и отповедей за моего сорванца за годы его учебы.
Помню, когда на работе, в течение дня, звонил мобильный телефон, я жмурила глаза, только бы на экране не были эти три зловещие буквы "АРБ"

Почти всегда были именно они...


Глава третья. Долгожданные и заслуженные печеньки

И вот теперь, я в своём сознании, постепенно приплываю на волнах своей материнской любви к тому, что мой младший сын - Лев Петров-Георгиевский, впитавший в себя все вехи педагогических ходов, так удивительно становится прекрасным, самодостаточным человеком, взрослым мужчиной.

"Уже не юноша, но муж"

(простите за фривольность подачи крылатой фразы А.С.Пушкина)

А в памяти моей, день за днём встаёт тот осенний вечер 2011 года, когда на работу позвонил мой малыш и так отчаянно плакал: забери меня отсюда, я больше не могу. Я хочу домой, я хочу к тебе. И я, отпросившись в очередной раз с работы, рванула в темноту питерского, сырого, осеннего вечера, из Всеволожска, и на всех парах уже несусь в центр Питера на улицу Зодчего Росси.

Помню этот вечер до единой минуты.

Вот он, мой мальчик, моя крошечка, выходит из интерната. Синяки под глазами, тоненький - почти прозрачный, видно, что плакал недавно...
Вышел из арки интерната.
- Мамочка, - кинулся ко мне со всех ног, обнял и замер.
А мне никак нельзя проявить слабость. Но сердце рвется , душа в разрыв:
- Да пошло оно все к "едрене фени", никакая цель не сто;ит душевной боли ребёнка. Хватит, мы сейчас же едем домой, - пронеслась у меня в голове отчаянная, злая мысль. Потом вечерняя прогулка по Невскому проспекту, долгие рассуждения о жизни, деньгах, власти, славе. О добре и зле, о дружбе, о секретах. О том, что ты всегда несёшь ответственность за то, что ты делаешь, как живёшь, к чему стремишься? Так, на лёгке, мы гуляли по сырому, осеннему городу. Любимому городу, городу наших предков, нашей исто
рии, нашей судьбы.

- Смотри, - говорю я своему маленькому одиннацителетнему сыну,- видишь афиши?( Не помню кто там был на них), - вот так пройдет каких-то десять лет, и на этих баннерах будешь блистать ты, Лев Петров ...

Мальчик сжался весь, как-то ощетинился, зажмурился, и почти закричал:
- нет- нет, ни за что, я не хочу, мне надо домой...
- Конечно, мы поедем домой, обязательно, только сегодня уже очень поздно, в академии никого нет, и никто сегодня тебя домой не отпустит, ночевать придется в интернате.Так что смирись и успокойся, завтра я приеду с утра, и потом только мы поедем домой. А сейчас давай гулять и наслаждаться нашим великим городом, когда ещё такой случай предвидится.
Мальчик сник, смотрю, задумался.
- Мамочка, а где я буду учиться?- спросил сын.
- Как где? Где и прежде в своей школе, предыдущей.
- А где я буду танцевать? - ещё один важный вопрос повис в воздухе без ответа.Я намеренно не стала отвечать на это вопрос, очень мне хотелось, что бы мальчик сам до всего дошел, додумался и нашел единственное решение для себя...
Мы остановились возле витрины Елисейского магазина. Там, внутри витрины была сказка про Щелкунчика, такие Шемякинские костюмы, механические куклы, принцесса, Дросельмейер и сам Щелкунчик.
- Хочешь? Зайдём туда?- предложила я малышу.
-А разве туда можно заходить? - засомневался мой маленький, глупый сын.
- А почему нет?- ответила я, - это всего лишь магазин, туда всем можно заходить.
Да! В нашем великолепным городе, даже некоторые не совсем обыкновенные гастрономы выглядят как дворцы или музеи, к которым даже подходить трепетно, не то, что заглядывать вовнутрь.
Так это магазин, - удивленно воскликнул Лёвка, - вот это да! Конечно, давай пойдём туда.
Я не буду здесь описывать великолепие знаменитого гастронома. В наш век интернета, если кто не знает, может смело прогуглить это вопрос.

Скажу лишь что богатство этого магазина прямо пропорционально его ценам на товары. Сказать что там дорого, так это слово не передаст уровень этих знаков на ценниках. Там просто, бомбически дорого и очень,очень красиво. Сказочно.
У массивных витрин, красного дерева, толпились сплошь иностранцы, языковое разноголосье, придавало еще большую сюрреалистичность действа. У Лёвки и так по природе крупные, выразительные глаза, а тут от нереальности, сказочности происходящего, эти газа как-будто стали вдвое больше.

Мамочка, - каким-то не своим голосом прошептал мой ребенок, - кто же может все это купить?
Ну как видишь, люди, у которых есть деньги.
Вижу мой мальчик, что-то очень серьёзно начал просчитывать в голове, запустил какой-то сумасшедший процесс.

Может, выпьем по стаканчику кофе, предложила я? – в портмоне, в сумке, лежала непочатая кредитная карта, поэтому предложение было смелым и уверенным.
Тут надо отметить, что мои прилежные дети, никогда в жизни не закатывали скандалы по поводу каких-то детских « хотелок». Я никогда не учила их этому, но денежный вопрос всегда стоял далеко не просто в нашем семейном бюджете, и их непогодам взрослая ,какая-то врождённая деликатность в этом вопросе очень меня умиляла, и я очень благодарна моим детям за это.

Мамочка, а у нас хватит денег на этот кофе? - засомневался сын.
И не только на кофе, но и на два пирожных, - да будет тебе известно, мой мальчик,- гулять так гулять.
Мы встали в очередь, правда когда я посмотрела на цифры ценника на пирожные, мой пыл слегка охолодился.

В итоге мы купили два кофе, кажется в бумажных стаканчиках и две печеньки на золотой картонке, правда щедро посыпанные свежей, ароматной малиной.

Конечно мы смущались, но вида не показывали, держались с достоинством, но не хихикать не могли.
О, какой это был божественный вкус кофе! А спелая малина на крошечной печеньке, по цене годового бюджета какой-нибудь развивающейся африканской страны? Этот малиновый аромат до сих пор отложен в одном из файлов моей памяти. И теперь когда где-либо я чувствую этот запах , я обязательно вспоминаю это наш совместный горестно-восторженный вечер.

Всё это произвело такое сильное впечатление на моего ребенка, произошел какой-то сдвиг в голове этого малолетнего деревенского паренька. Я уверена, что он вот так, без нравоучений и моих нотаций, понял что-то очень важное, принял решение, довольно серьезное для его возраста. И с того вечера, уже никогда больше его не менял.

Мама, когда я вырасту, выучусь, буду работать, мы с тобой обязательно приедем сюда и купим самые дорогие пирожные!!! Я тебе обещаю! А сейчас пойдем в интернат, я вытерплю, не надо завтра приезжать…(Вот тут, в этом моменте можно дословно процитировать Александра Сергеевича: "Я слышу речь не мальчика, но мужа", «Борис Годунов»)
Потом мы еще долго стояли в арке дома на самой красивой улице Питера. Стояли в обнимку тяжко было расставаться на целую неделю. И только один вопрос я повторила несколько раз.

-Ты уверен?

-Да, я сам так решил…

Тогда я еще не предполагала, сколько впереди ждёт нас таких вот расставаний?

Потом время неумолимо заставило нас разойтись, малыш уныло пошёл в интернат, а я поплелась в метро.

Вот тут-то меня и прорвало, только Боги могут знать, до какой степени мне было тяжело, я не видела дороги от слёз, мне казалось что я сейчас перестану просто дышать. Я старалась не думать, что же испытывает сейчас мой малыш, иначе это было невыносимо для моего сердца…

Милый мой мальчик, родной, маленький, младший. Весь мой Лёвка такой: добрый, светлый, лучезарный. Красивый, как Бог, и бесконечно талантливый. Я так скучаю по нему, я так люблю его…
Теперь я жду его с затянувшихся гастролей. А с той такой уже далёкой поры интернатской жизни, так и повелось, мой Лёвка в разъездах. Интернат, армия, гастроли, гастроли, гастроли…

Мечты того маленького мальчишки сбылись, он выучился как бы не было тяжело. Теперь он смело и совершенно законно красит лицо и носит костюмы расшитые блестящими, сверкающими пайетками и камнями. Счастье, когда мечты сбываются и не только у Газпрома)))
А я всегда очень жду его домой. Он уже совсем скоро приедет, и мы обязательно пойдем в Елисеевский, есть самые дорогие пирожные!!! УРА!


Рецензии
Я в восторге полном от вашего повествования.Вы не только прекрасны внешне вы ещё самая лучшая мама на свете мудрая,тонкая,тактичная и вдохновляющая!!!)Вы даже меня вдохновили.Благодарю вас!!!

Бадри Квашилава   07.11.2024 15:22     Заявить о нарушении
спасибо Бадри.Право, Вы меня смутили...

Олеся Петрова   07.11.2024 15:44   Заявить о нарушении