Венок сонетов I

          МАГИСТРАЛЬ

   Как странно – нечего сказать,               
   Хотя душа на части рвется               
   И времени не остается,               
   Чтоб нити заново связать.

   Кровавой капелькой гранат               
   Сковал навеки Персефону.               
   Таинственны судеб законы.               
   Где губят нас? И как хранят?

   И пусть нам счастья не дано.               
   Цена его в страдании внятна.               
   Как света радужные пятна               
   Встает минувшее давно.

   Ушло и стало необъятным.               
   Пьянит, как старое вино.

                I

   Как странно – нечего сказать.               
   В пучине слов, как парус, тая,               
   Их смысл туманный пропадает.               
   Нет, словом души не связать.

   Но и поступки невозможны,               
   Когда друг друга не понять.               
   Ни прислониться, ни обнять.               
   И лабиринт сомненья множит.

   Пыхтит в затылок Минотавр.               
   Во мраке. Но идти придется!               
   А Ариадна отзовется,               
   Нить путеводную подав?

   Так бей же в сердце гром литавр,               
   Хотя душа на части рвется.

                II

   Хотя душа на части рвется,               
   Мир рухнул, новый не создать.               
   Горит, светла, надежд звезда,               
   И к ней тропинка в небе вьется.

   Но как мучителен подъем!               
   И не от головокруженья.               
   Идет ли за тобой из тленья?               
   Любимая? Лишь ей поем.

   Ведь не зажил укус змеи,               
   А вдруг оступится, споткнется!               
   Ты струны слышишь ли мои?               
   Нет, сердце вспять не обернется.
               
   Уж солнце близко, соловьи!..               
   И времени не остается.

                III

   Да, времени не остается.               
   Но суетность, не побуждай!               
   И в бездну глядя, буду ждать,               
   Надеясь, что любовь вернется.

   О, как застыла на ветру...               
   И вся, насквозь заледенела.               
   Снежинки с плеч твоих сотру,               
   Дыханьем отогрею тело.

   Мелькнет ли искорка в глазах?               
   Но камень – мертв. О, Галатея!               
   Очнись! Откликнись! Не терзай!               
   Состришь: Напрасная затея!

   Извел океан чернил, потея…               
   Съязвишь: А нити не связал.

                IV

   Чтоб нити заново связать,               
   Нужна не сила, не уменье,               
   А откровенность и смиренье.               
   Одна, но чистая слеза.

   Прорвется талая вода.               
   Пусть не невинны мы. И все же,               
   Раскаяние – грехов дороже!               
   Растопит цитадели льда.

   Гордыня сердцу – не броня.               
   Изгложет червь тоской влекомый.               
   В глубинах Инь вскипает яд.               
   Прекрасен плод, зерно – оскома!
               
   Нам невзначай о том напомнит               
   Кровавой капелькой гранат.

                V
   
   Кровавой капелькой гранат,               
   Что мы растили, вновь приснился.               
   Он сломан и не распустился               
   Под тихий всплеск твоих сонат.

   Да и тебя совсем не слышно.               
   Ручьи звеневшие – как сон…               
   Граната цвету в унисон               
   Струится мимо жизнь. Я – лишний.

   Но не касаюсь телефона…               
   Прибор души не оживит,               
   А сердце стынет, жжет, болит.               
   Дождусь ли я живого звона?
               
   Ведь даже мрачный царь Аид               
   Любовью тронул Персефону.

                VI

   Сковал навеки Персефону               
   Не властный трон, не грозный вид.               
   Но… Как из кожи лез Аид,               
   Чтоб одолеть любви препоны!

   Такая наша уж судьба…               
   О, сердца мужеского сжатье!               
   Чтоб заключить Тебя в объятия,               
   Вселенская идет борьба.

   И вечно стережет беда.               
   Ты здесь, со мной, родная, дома!               
   Где дети спят, в печи – еда,               
   Где все так просто и знакомо.

   И вдруг уходишь навсегда.               
   Таинственны судеб законы!

                VII

   Таинственны судеб законы.               
   Их жизнью нашей не объять.               
   Порою время мчится вспять.               
   Да так, что слезы льют иконы.

   Причины, следствия... Их вязь               
   Не только в мифах обратима –               
   Признаешь в друге побратима,               
   А он с женой вползает в связь.

   Судьбы моей Эдем и ад,               
   Им болен я неисцелимо.               
   Но пью тот яд. Ты – мой гранат!               
   Сладчайший и неотвратимый.

   И так ли знать необходимо               
   Как губят нас? И где хранят?

                VIII

   Где губят нас и как хранят,               
   О том не ведают и Мойры.               
   Они как хачики на мойке.               
   У каждой – простенький наряд.
               
   Дискретность ли инвариантность?               
   Потери счастья вероятность…               
   А как звучит-то? Не галантно.               
   Как неподъемный фолиант.

   О, небеса! Сомненья смойте!               
   Ждал вашей молнии давно.               
   Ударили? Так смейтесь, пойте!               
   Конечно, мне не все равно.

   Но вечный ваш урок усвоен –               
   Героям счастья не дано.

                IX

   И пусть нам счастья не дано.               
   И гибнем мы, порой, напрасно.               
   Само стремление всевластно               
   К любви!.. Хоть нет ее давно.

   Наверно проще – по теченью.               
   Глядишь, куда-то принесет.               
   У слабости – прямой расчет.               
   Невинна по определенью.

   Но как виновен был Геракл!               
   На подвигах – сплошные пятна.               
   И верил слепо, как дурак.               
   Его подставят. Он: «Занятно!»

   И неудачный этот брак...               
   Цена в страданиях лишь внятна.

                X

   Цена его в страдании внятна –               
   О счастье речь… Но не познать               
   Любимую свою до дна.               
   Ведь бесконечность необъятна.

   Необозрим небес простор.               
   В нем так прозрачно все и ясно!               
   Ночь и без звезд, порой, прекрасна,               
   Блистателен грозы убор!
            
   Но даже Небу нужен взор –               
   Живой, внимающий, при-ятный.               
   И молчаливый разговор               
   С душой открытою, понятной.

   Прервется… И любой узор –               
   Лишь света радужные пятна.

                XI

   Как света радужные пятна               
   Мерцают в луже дождевой!               
   А прикоснешься – ничего.               
   Бензином слитым ты запятнан.

   Жестокие метаморфозы –               
   Та птичкой стала, та звездой,               
   Тростинкой, эхо, алой розой,               
   В скале сверкнувшею слезой.

   Прошу судьбу я об одном –               
   Чтоб милая собой осталась               
   И в толчее не расплескалась,               
   Притянутая алчным дном.

   А память годы все листает,               
   Глядит в минувшее давно.

                XII

   Встает минувшее давно.               
   А, впрочем, и не забывалось.               
   Тобой природа улыбалась,               
   Всем, что тобой освещено.

   Да и сейчас, на дне печали,               
   Где даль безвидна и мертва,               
   Твои движения, слова               
   Живут во мне. Не отзвучали.

   В зенит восходит Водолей.               
   Воздушен он, не весь – из ятей.               
   От жажды гибну! Так пролей               
   Хоть каплю жизни, миг объятий!

   А все фантомы гиблых дней -               
   Их нет. Лишь радость необъятна.

                XIII

   Ушло и стало необъятным.               
   Повсюду видишься мне ты.               
   Но среди праздной суеты               
   Не стану я тебе понятней.

   О, каторжников римских край!               
   Земля румын, овец и сыра…               
   Родив ее не мне – для пира,               
   Хоть дойну в душу не вонзай!

   За Дафной мчится Аполлон               
   И лишь в ветвях ее очнется.               
   Но деревце листвы полно.               
   Подует ветерок – качнется.

   И сердца шелест твой коснется,               
   Пьяня, как старое вино.

                XIV

   Пьянит, как старое вино.               
   Хрустальна память каждой встречи.               
   Твои улыбки, жесты, речи!..               
   Я в них - как в стереокино.

   Мне нет, конечно, оправданья               
   В том, что судьбу ломал отчаянно,               
   В тебе одной души не чая.               
   Хоть ниточку надежды дай!

   Но не даешь. Ворвусь к Пандоре,               
   Заставлю чары развязать,               
   Собью замки, сорву печать!               
   На дне... Сухая пыль да горе.

   Коптит свеча. Умолкли хоры.               
   И ничего уж не сказать.