Аятская ведьма 2 гл

Содержание рОмана с последующими главами

1. Лесная баня в Перегонии
2. Море
3. Волчьи камни

Глава вторая

Море

У пригородных касс ко мне подошли две незнакомые девушки, они попеременке приобняв меня чмокнули в щёку, от чего я потерял на время дар речи. С превеликим трудом я узнал в них моих лесных банщиц, так они преобразились в своей походной одежде. Рядом с нами радостно лаял большой рыжий пёс с точащими как колокола  ушами, это был Маню. Мы купили билеты и отправились на перрон на нашу электричку. Час езды на электричке за разговорами и газировкой пролетел не заметно. Потом наш маленький отряд, петляя по козьим тропам меж садовых участков, вышел в лес, где Маню можно было снять с поводка.  После чего он, отметив на дереве начало лесной границы, удрал вперёд и пропал из виду.
— Ну, всё пока со всеми белочками не перезнакомится, не вернётся, — сказала хозяйка Маню Света.

Я провёл девушек тропками между садовых участков и неосвоенных территорий  в самое сердце скальных нагромождений. Там мы осмотрели ряд интересных скальных выходов и стоящую в центре всего этого скального массива огромную скалу Геркулес с его раздвоенным щитом, за который иногда его называли Цератопс по имени рогатого динозавра. Вид этой скалы был совершенно потрясающей непохожий ни на что другое.  После мы выдвинулись по мелким скальным выходам с ироничным названием Ибуки скалы, названных так в честь директора магазина OBI Ивукиной Т.  с выходом к скальной стене Голливуд, обойдя её мы вошли в скальное царство   остроконечных скал со странным названием Три жабы.

Напротив Трёх жаб притулилась скала Каменная башка имевшая ряд синонимов в разных туристических сообществах Игла, Всевидящий человек, Каменный шаман. Зная несколько названий одной скалы,  туристы-чайники со свисающими языками как у собак ищут в одной скале сразу несколько, а другие синонимики явно не понимают, что давать своё название уже состоявшемуся названию, полнейшая глупость, если не вредительство.

Осматривая скалы Три жабы, девушки так и не уловили никакой связи с жабами, а вот Заячьи уши на Заячьем хребте сразу показались ушами и ничем другим. На том же хребте где торчали Заячьи уши, я показал две грандиозного вида скалы Крутая и Крейсер и ещё ряд скальных выходов не менее интересных, чем их высокие соседи.

Я, зная об одной тайной лесной избушке устроенной узким кругом туристов на Большой Чёрной речке под баню предложил девушкам в ней погреться.  Это предложение было встречено на ура и мокротой от поцелуев. Там и речка была в трёх шагах с огороженной купелью и мостиком. По приходу на место нас поджидал Облом Петрович, банная избушка сгорела. Жаль, что ненадолго этой избушки хватило, нашлась чёрная душонка, запалившая в ней огонь, оставив только обугленные головешки. Раскопав среди обугленного хламья таганок, я забрал его, и мы отправились в другое место, о существовании которого знал узкий круг в  несколько надёжных моих друзей, но и там нас ожидала полная жопа. Неизвестные поджигатели в этот день как-будто, преследовали меня и тогда я решился на последнее, но более надёжное предприятие сходить к домику Маргариты Михайловны тем более я там был уже как свой.

Я конечно, взял с моих подружек страшную клятву если кто из них проболтается то того постигнет небесная кара с громом и молниями в хвост и в гриву и никогда я ту негодяйку с собой брать никуда больше не буду.

— Маню это я тебя касается,  — сказал я выследившей нас собаке, но тот только радостно заулыбался и бросился охлаждаться в речку.
— Да всё понятно, а то помидоры повянут, и никто никогда не позарится на наши вкусные ляжки, — усмехнулась Соня.
— Ну, так я же серьёзно, — сказал я. — Домик тот не мой одной старушки положившей силы и здоровье на выделенный ей на заводе участок по принципу «все хватали, взяла и я».

— Ну, хоть расскажи куда идём, — попросила Света.
— Да это тут рядом надо только пройти в обратную сторону через горку Сломай нога, мы уже проходили через неё, а на развилке двух троп повернём направо  к урочищу Каменные избы, а там и «Садоводческие, огороднические некоммерческие товарищества Таватуй» рядом, а иначе как СОНТ название конечно идиотское. Всё равно все эти участки индивидуальные каждый по себе, нет, нужно подчеркнуть, что именно этот СОНТ типа не занимается изготовлением экскаваторов в коммерческих целях.
— Ну и названия здесь Сломай нога, Каменные избы и кто это придумал? — спросила Соня.
— Так кроме туристов некому надо же как-то обозначить места на своих картах, а просто водить в схемах пальцем и что-то объяснять дело нудное и непонятное для собеседника, а тут сказал Сломай нога и всё ясно.
— А «Садоводческие, огороднические некоммерческие товарищества Таватуй» зачем так длинно? спросила Света.
— Ну, это для чиновников и для всяких разрешительных бумажек, которыми только в пору в сортире подтереться. Только внимание придётся лезть через дыру в заборе, сдвинув три жерди, а в обход топать полный круголяк.
— Можно и в дыру, если только мне не присунут когда поползу раком, — сказала Света.
— А мне пофигу пусть присунут, а я, если понравится, так может, и специально застряну, — сказала Соня.

В общем, по ходу движения я рассказал вкратце о домике Маргариты Михайловны и как мы познакомились.  Ехала она как-то на электричке в свой садовый домик и забывчивости вдруг вскочила и побежала на выход, куда уже прошли две такие же, как и она бабульки с лестницей. Да вот беда ей-то нужно было выходить на остановочном пункте  466 км, а тут попутавший её на 472-й километре туман  добавил ей остроту ощущений на прыжок в неизвестность.

В то время на этом направлении производили ремонт железнодорожного полотна, подсыпали щебень, ставили платформы на дополнительных между станций остановочных пунктах и выполняли другой ремонт. И вот следом за двумя бабульками не подумавши, стартанула и Маргарита Михайловна. Да ладно бы что-то было видно там внизу, так нет, прыгнула наобум  как из самолёта в непроглядный туман.

Грохнулась она с громким криком и затихла, дядька, куривший в тамбуре испугавшись за худший исход, рванул рычаг Стоп-крана, и электричка было, дёрнувшись, встала как вкопанная.
Народ повскакал со своих мест, пытаясь что-то разглядеть в открытых окнах, но белесый туман был так загущен, что ни черта не было видно.
Я тоже отправился посмотреть, что такое случилось.

Скоро прибежал помощник машиниста с бригадой контролёров с охранниками. Они выяснили, кто дёрнул ручку Стоп-крана и стали ругать того дядьку почём зря заблокировавшего к тому же и двери своей тележкой. По разговорам и по всхлипывающим звукам я понял, что где-то внизу на щебне лежит убившаяся старушка, и никто ей помочь не хочет.  Тогда я сказал, что сейчас её достану оттуда и стал спускаться с лестницы. Дальше помню только сильную отдачу в ноги и удар в голову. Не знаю, сколько я там пролежал, но когда очнулся, увидел, что электрички нет, как нет и тумана, а напротив меня сидит  средней полноты старушка и поглаживает мою голову.

— Очнулся ну слава тебе господи что живой, а я-то уж подумала, что убился насмерть. Ну-ка глянь, не сломал ли косточки.
 — А где электричка.
— Уехала, как ты сюда приземлился, постояла немного дверь закрыла и ушла. И что там за люди такие… паршивые, а я, похоже, ножку подломила.

Я с трудом поднялся и осмотрелся. Там где должны были быть плиты платформы лежали крупные с кулак куски щебня. Значит, здесь ремонт ещё не сделали, а чего тогда сюда прыгнули те две бабульки и где они...
— Так вот почему они были с лесенкой, — вспомнил я.
— Кто они? — спросила сидящая старушка.
— Да перед вами на выход прошли две женщины с лесенкой, значит, они знали, что вниз глубоко и прыгать себе дороже так они по лесенке спустились и ушли, но почему они вам не помогли вот вопрос. А может, так спешили, что не обратили внимания, кто там за ними спрыгнул и вообще вы сами, видели, какой тут был туман.
— Был бы парашют, а то я, как дура свой не надела, — сказала с юмором старушка.
Я мысленно высчитал, с какой высоты мы сюда спрыгнули.
— Метра два будет  от пола тамбура, а тут ещё насыпь под наклоном добавила два метра итого все четыре. Отлично проехались,  — сказал я, трогая ушибленные места.
Кости мои были целые и пока функционировали по горячке нормально. Я спросил у старушки, сможет ли она идти, оказалось, что нет, толи она сломала, толи растянула лодыжку и идти никак не сможет.

Оценив остановку, я попробовал поднять на себя добрую в боках старушку, но это плохо получилась, и я чуть не свалился на щебень. — Не похудеть ли ей здесь недельки три, — подумал я глядя на приличную тушку старушки.
— Да уж не худая как на грех, — словно читая мои мысли, сказала старушка.

Я сходил посмотреть, где можно пройти, чтобы не идти по щебёнке железной дороги. В лесу  я заметил набитую тропу и, вернувшись к ждущей меня старушке. Свои вещички пришлось поднять под густые лапы ели, чтобы лесные зверушки не позарились на неожиданную находку.

Изловчившись, я поднял, таки старушку себе на спину, а после как  навозный жук я полз вверх по текущему щебню как по жидкому киселю
— Вы только скажите адрес, куда вам доставить ваш рюкзачок, так я его принесу, мне ведь придётся тоже вернуться за своим рюкзаком, — сказал я ей.
— Ну не сейчас же будешь записывать, нам бы только допархать до станции, а там с божьей помощью помогут, — ответила старушка.
Нёс я старушку исходя жгущим глаза потом но, не помышляя остановится на отдых, только изредка просил утереть мне лицо платком особенно глаза.
— Я как Баба Яга на сером волке, — сказала старушка.
— Ага, только волк что-то ослаб после полёта на ноги что бы переть на себе такую тушку, — подумал про себя  я.

На повороте к посёлку Аять  возле нас остановилась легковая машина, и её владелец вызвался отвести старушку в город.
— Мне как раз по пути так я и не по пути отвёз бы глядя на такое горе,  — сказал водитель.
Мы обменялись со старушкой телефонами, и  я пообещал ей доставить её рюкзачок, куда ей будет нужно на том мы и расстались.

Спустя неделю я привёз по записанному адресу рюкзачок с рыбными и мясными консервами, а вместо заплеснувшегося хлеба положил свежий с булочками.  И она, чтобы меня хоть как-то отблагодарить  просила заходить к ней в садовый домик на отдых, а соседям она скажет, чтобы не болтали зря, что я её внук. Вот так мы и подружились.  Но без неё я в её садовый домик не заходил, чтобы меж соседей не было разговоров, а кто это там незнакомый шастает чужому по участку. Это потом когда старушка  стала ходить, правда с палочкой, она пригласила меня в свой сад поесть яблок, и я пришёл.

Домик оказался бревенчатым, а не то, что ожидал увидеть я из фанеры и газетами вместо обоев он был очень компактный, и этого ей хватало переночевать, не хоромы чай как она говорила. Зимой в нём было тепло, сруб хорошо сохранял тепло от пышущей жаром печи. И таких домиков на садовых участках оказалось немало и всё из-за малых соток, что бы всю лишнюю землю пустить под насаждения.
— Её домик 3х2 метра включил в себя и спальню, и кладовку, и кухню, а  крыша, выполнявшая роль мансарды с благоустроенной комнаткой была маленькой роскошью с мини балкончиком. И ещё в этом домике была сидячая баня, маленькая на двоих, но баня. Втроём там будет не тесно, но полежать из-за малого места, не получится. Я сам удивился, когда увидел, как там всё было компактно устроено и без какой либо тесноты как могло было показаться вначале.

Участок Маргариты Михайловны граничил с садовым товариществом №3 Скалистый в загущенном и необжитом как следует леске. Со стороны её домик не был особо виден, только сквозь прорехи проходящих там сквозных троп можно было заметить какое-то движение.

— А соседи нас не заругают? — спросила Соня.
— Нет, я же любимый внук Маргариты Михайловны, соседи меня уже знают да и чай я с ними пивал уже не раз, признают как родного,  ну а  вы помалкивайте, — сказал я.

По приходу на участок я поприветствовал работающих на своих участках соседей, после чего мы умылись и улеглись на крышу небольшого дровяника отдыхать. Потом пилили дрова для вечерней бани, и так как делать было совершенно нечего, отправились на речку купаться голышом в известное местечко Два бревна с мелким песочком на дне. Водичка относительно прогрелась и имела температуру на прикид около двадцати градусов, что уже было для купания приемлемо. Вскоре на наши негромкие разговоры из леса пришла девушка примерно нашего возраста. Она с интересом стала рассматривать нас голых сидящих на глубине пятидесяти сантиметров.

— А вам там не холодно? — спросила девушка.
— Без трусов очень даже тепло, — сказала Света.
И только после этого девушка обратила внимание на меня, как бы заглядывая под воду, чтобы разглядеть там, то о чём она подумала.
— Вот как-то не думала что можно вот так бесстыдно… — сказала она и посмотрела на висящие, на кустарнике труселя.
— А ты не боишься ходить здесь одна? — спросил я.
— Так я же с мамой, она у меня в Скалистом, — ответила просто душно девушка.
— Нифига себе с мамой тут до вашего сада километр топать, — удивился я. — Я сам тут, когда гуляю, оглядываюсь, а тут ты и одна.
— А если кто-то вас тут таких увидят, что они подумают? — спросила девушка.
— А тут и думать нечего, забирайся к нам не всё же время маму караулить, — сказала Соня.
— А у вас шведская семья? — спросила с явным любопытством девушка.
— Нет, мы просто друзья, — сказала Света.
— Мы даже ещё не спали вместе, хотя лично я бы была согласна, чтобы он сам пришёл, — засмеялась Соня. — Ну не виновата я!

Было видно, что девушка колеблется раздеться ей перед незнакомыми людьми или нет, но желание почувствовать себя свободной на природе взяло верх над её стыдливостью.
— А он не будет ко мне приставать?— спросила девушка, кивая головой на меня.
— Всё будет зависеть от тебя моя дорогая, — сказала Соня.
— Меня зовут Марина, а друзья зовут Море, лучше Море мне и самой так нравится, — сказала Марина.
Мы тоже назвались.

Раздевшись, Море, предстала перед нами во всей своей красоте с подбритым треугольником на лобке в виде пузатенькой коньячной рюмки янтарного цвета и с чёрной каймой по краям и вьющимися с головы до сосков чёрными как смоль волосами. Тонкая ножка рюмки обрывалась над торчащей из середины припухшего персика маленькой писулькой в виде клитора. И Море, зная о такой особенности своего тела, чуть прикрыла его рукой, не зная, что ей делать дальше.
— Ну, давай спускайся, вот здесь да держись за это бревно руками, а не за свою рюмку, — сказала Света, показывая, где удобнее спуститься в речку.

Море смело спустилась и, опускаясь задом в речку,  только смешливо охнула, ощутив затекающую в её промежность прохладную воду.
— Холодная,  — сказала Море присев рядом с нами на донный песок.
— Сначала так и есть надо только окунуться по шею, а потом привыкнешь, — сказал я.
— Ну, ещё три минутки, а то мы и так тут давно сидим, — сказала Света, сместившись на мелководье, улеглась  на спину и показывая над водой своё обнажённое тело.

Следом за ней улеглись на мелководье я и Соня. Море, посмотрев на нас, тоже перебралась к нам и откинулась на спину.
— Я себя ощущаю мантой парящей в толще воды, — сказала Море.
— Ну, так покажи это на глубине, вон там у той коряги самое место, — сказал я, показывая на противоположный берег, где было глубже.
Море сместилась на глубину и, ухватившись рукой за торчащий сук коряги, и в самом деле стала похожа на парящую в толще воды манту.
— Я тоже так же хочу, — сказал я и сместился поближе к Морю, где из-за нехватки места возле коряги просто опёрся ногами в дно и застыл на медленном течении.

Море же напротив погрузилась с головой под воду и оставалась там столько, сколько ей была нужно что-то там рассмотреть.
Вынырнув, она шутливо сказала, что видела, возле моих ног какую-то вертлявую рыбку.
— О, это акулья рыба прилипала,  — засмеялась Соня.
— Попробуй её на вкус, потом тебя силой от неё не оттащишь, — сказала Света.
— Потребуется хирургическое вмешательство, — подсказала Света.
— А какая она на вкус? — спросила лукаво Море.
— Ну, что-то от кусочков манго, немножко ананаса, есть заметный привкус земляники, — стала фантазировать Соня.
— И ещё персиковый йогурт… — сказала Света.
— А можно мне попробовать? — спросила, зардевшись, Море.
— Так мы сами ещё не пробовали, мы же друзья, а не любовники,  — сказала Света.
— Разве, а я подумала, что у вас секс по дружбе, — сказала несколько разочаровано Море.
— А ты приходи вечером на баню погреться к половине двенадцатого, может там, и попробуешь, чего они тебе запрещают, а сами не делают, — сказал, рассмеявшись, я.
— Это кто не делает ах, ты негодник, — бросилась на меня Соня и мы закрутились в клубке пены и брызг. К нам присоединились Света и Море.
— Топите его! – визжала Соня.

Девушки навалились на меня, да так что едва не утопили, но воды я нахлебался вдоволь.  Маню радостно лая тоже бросился к нам, отчаянно лупя по воде лапами. Скоро мы стали замерзать и выбрались на берег под горячее солнечное тепло. То, что мы были голые, Море никак не смущало, мы к этому времени были уже дружны, и между нами не существовало никаких границ.
— Интересная у тебя причёска, — сказал я,  Морю показывая глазами на её стриженую рюмку.
— Да это я увидела в одном эротическом журнале, и тоже захотелось сделать что-то такое, а если она тебе так правится, перешлю снимок по почте, только скажи куда.
— Симпатичная штучка, - ответил я и, посмотрев на пышные горки с волосяными колечками Светы и Сони, сказал, что тут нужен умелый парикмахер.
— А ты сам бы так смог сделать? — просила Соня.
— А мне-то зачем.
— Да понятно, что тебе не надо, а то подумают в мужской бане, что ты гей и будут пристраиваться в очередь к твоей попке, я говорю о себе, — сказала Соня, внимательно рассматривая рюмку Моря.
— Да можно только тут специальный инстрУмент нужен, — сказал я.
— А ты её своим инстрУментом побрей, — сказала со смехом Света.

Как бы Морю не хотелось присосаться к моей рыбе прилипале, но я сдержал её смелый порыв, предложив всем одеться и прогуляться к одной интересной скале, куда мало кто из туристов ходит.  По ходу одевания я рассказал об этой необычной скале с Зеркалом. О том скальном  нагромождении  Море знала не понаслышке, но ходить туда опасалась из-за стаи диких собак там обустроивших себе жильё только с садовыми друзьями.
— Интересная громадина и с Зеркалом под вершиной, — сказала она и добавила, что рядом находится пожарный водоём Карасик, где она иногда купается голышом, когда рядом никого нет.
— А что за Зеркало? — спросила Соня.
— Ну, это обломок скалы внешне похожий на полированное зеркало или какой-то щит или некую плоскость. Но мне он нравится как Зеркало. И странно то что Зеркало именно как полированное и под ладонью когда его трогаешь не ощущается никакой неровности, а в пещере за ним в спину веет прохлада.

Когда мы шли к скале Еловой я и Море немного отстали и болтали на тему морских путешествий.  И пока мы шли, Море шепнула как бы, между прочим, что хочет поближе рассмотреть мою рыбу прилипалу. На что я ей ответил, что это нужно отложить это дело на потом.
Идущие впереди нас Света и Соня говорили как раз о Море.
— Похоже, эта морская сучка хочет отбить у нас Сержа, — сказала, понизив голос Соня.
— Ну, так я ей отрублю палец, путь его сосёт, чем рыбу прилипалу, — ответила Света.
— Да она, похоже, у мамы под строгим контролем и мне кажется, ещё не лишена иллюзий. И я удивляюсь, как это до сих пор при её-то внешности ей никто не помог в этом.
— Ну, если будет сама настаивать, Серж  ей поможет.

Минуя густой лесок из тощих ёлок мы пробираясь в сторону Еловой  скалы забрались непонятным образом в коряжное болото но благо оно было отчасти сухим, а то бы мы там здорово застряли если не потонули.
— Идите за мной тут есть тропинка, — сказала Море.
Страшенные чёрные коряги, почуяв человеческую плоть, вдруг зашевелились и, поднявшись на дыбы, попытались схватить нас за ноги, уволочь под себя, давно не едавшие сахарной плоти. Меня одна такая уже схватила цепко и я, пытаясь вырваться, рухнул в болотную жижу.  Пока я лежал, приходя в себя и намокая одеждой, то прочувствовал,  что меня что-то тянет назад, но тут на помощь подоспела Соня и оторвала, от вцепившей в меня одеревеневшей коряжной руки.  То, что это была именно рука, я был уверен иначе, как бы она  меня так удобно обхватила. Испуганно озираясь, мы пошли за Морем, к моему удивлению уверенно идущей по болоту, словно там и ничто её не задерживало. А мы я, Соня и Света, все перемазавшись как черти, брели за ней  по чёрному месиву как забравшиеся в глубокую лужу свиньи.

А после как вышли, удивились ещё пуще, не увидев на Море ни единого грязного пятнышка.
— А я тут все тропки знаю, когда хожу за голубикой, а вы идёте напролом, — просто объяснила Море, обратив внимание на наши удивлённые взгляды.

Соня позвала Маню, но пёс как сквозь землю провалился и даже ни разу не залаял вдалеке.
— Ну, ничего он за нами по следам прибежит такое уже не раз случалось. Сидит в городе, а тут природа то чего бы ни оторваться на всю катушку, — сказала Света.
— В общем, так сейчас идём к пожарному водоёму он тут рядом, а потом на скалы, — сказал я, показывая направление.
Преодолев небольшой расстояние по набитой тропе, мы пришли к водоёму Карасик. Там никого не было. Мы поднялись на широкий дощатый пирс и смотрелись.
— А тут глубоко? — спросила Соня.
— Да нет под пирсом всего метра полтора дно скальный щебень, дальше за серединой под два метра будет, — сказала Море.
— Короче помните, как стирался шериф Маккена? — спросил я, и хотел было прыгнуть с деревянного настила в воду, но Море удержала меня, чтобы не баламутил зря воду.
— Девочки, а что если нам сняться на водоёме голенькими, на память, — предложила Море.
— Ага, а потом разослать по всему инету пусть начальники посмотрят, чем мы тут занимаемся, может премию выпишут, поставив перед общественностью раком. Всегда мечтала! — сказала Соня.
— Ну как хотите, Сержик сними меня русалкой, — попросила она меня, передавая свой телефон, и стала раздеваться.
— Так надо было ещё на речке фоткатся, а не на этом зелёном прудике, тут, наверное, и пиявки водятся, — сказала Света.
— А это идея пойдём Сержик к речке, а девочки пусть пока постираются, — непринуждённо сказала Море.
— Классная идея Сержик, я бы не догадалась, — сказала ядовито Света, делая сильный упор на моё имя.
— В следующий раз, —  сказал я, чувствуя, что Света вот-вот может устроить Морю потасовку с руганью и кулачным боем.
— Ну ладно, можно и в следующий раз, а то и вправду чего я тут заболталась, а там меня, наверное, мама уже хватилась, — сказала Море и украдкой посмотрела на меня.
— Коньяк из рюмки не пролей, — сказала ехидно Света.
— Да уж попробую, я тут недалеко живу, наш участок находится в Скалистом. Там домик с зелёной крышей с золотым петушком на коньке, если что заходите. Ну, я пошла…

Море, походу обидевшись на Свету и решив разрядить обстановку  поспешила уйти, а про золотого петушка она не зря сказала и адресовала это именно мне.
Но Света и Соня не были дурочками и всё правильно поняли.
— Не лишённая иллюзий шлюха! — сказала вслед Морю Света, но так чтобы она это не услышала.

Постиравшись, мы оделись в мокрую одежду, рассудив, что пока идём к станции, одежда просохнет.
— А в баню разве не пойдёте греться? — спросил я.
— Да ни к чему это, потом ещё морская змея приползёт устраивать сцену ревности, — сказала Света.
— А ты можешь остаться, может она наградит  тебя чем-нибудь смешным или ты думаешь, что она к маме побежала. Да манду она отправилась на заборе чесать. Прикинулась девочкой как будто мы дуры какие, — сказала Соня. — А ты иди, покажи ей свою рыбу прилипалу.

Я, конечно видя такое дело, решил не оставаться, а ехать в город с девушками и не портить наши отношения из-за неизвестно откуда взявшегося Моря.  А тот золотой петушок над зелёной крышей крепко застрял в моей голове, ну может когда-нибудь будет время, я познакомлюсь поближе с её петушком, а пока я иду на станцию, чтобы не обижать моих шведских подружек. Уже на подходе к станции мимо нас промчался рыжим вихрем Маню и спустя минуту дожидался сидя на перроне, как и подобает умной хозяйской собаке, не вступая с другими собаками в радостную беседу.
.
Продолжение следует…
.
Фото: речка Большая Чёрная и местечко Два бревна