Выстрел

Федорыч пришел с войны весь израненный.  Передвигался  вперед полубоком, что привносило в хождение некоторые неудобства, особливо сказывался недуг на выполнении хозяйственных забот.  Женат был дважды. От второй жены имел сына. Послевоенная деревня жила скудно. Отапливал жилище народ дровами, за которыми ездили в лес. Путь далекий и непростой: бездорожье основательно мучило местный люд.  Тягло лошади да быки медлительные и неуклюжие. У Федорыча ни того, ни другого. Хоть волком вой... Решил приобрести для хозяйских надобностей лошаденку, что б сподручней, значит, дела вершить. И в поле, и в лесу без нее при такой физической обособленности никак.  Долго ходили с сыном по рядам райцентровского базара, выбирая  животину. Наконец ударили по рукам с бородатым, с богатой, черной, как смоль, шевелюрой продавцом: кобыла и по цене, и по виду как раз в пору возможностей и желаний.
- Назавтра, Ванюшка, поедим в лес за дровами и испробуем в деле скотину,- заявил Федорыч.
   С утра запрягли свое ценное приобретение в дровни и поехали. Ванюшка прихватил с собой берданку. С прицелом на то, что удастся в лесу подстрелить птицу или зверя на пропитание. Пальма-так они назвали свое тягловое сокровище- шла ходко широким размеренным шагом часто переходящим на рысь. Федорыч только одобрительно покряхтывал, глядя на спорый ход кобылы.
- Не прогадали, Ванюшка, не прогадали с покупкой, - с ноткой радости вещал мужик, понукая  послушное животное.- Только припустишь вожжами по боку, так она сразу в намет. Красота!
  В лесу напилили сухостоя всклень: обезвоженные стволы легче, значит их больше можно увезти. Все заготовленное взгромоздили на дровни, получилась добротная поклажа. На нее взобрались и седоки.
- Ну. пошла,- тронул вожжи Федорыч.
   Животина стояла на месте, как вкопанная, без малейшего желания двигаться вперед. Парень хлестанул кобылу кнутом. Лошадь и ухом не повела, только голову повернула, посмотрев на Ванюшку равнодушным глазом, и ни с места. Хлестанул уже со злостью - ни с места! И отец в гневе приложился хворостиной по хребту. При каждом ударе по телу Пальмы пробегала дрожь, а толку никакого - стоит себе и стоит. Умаялись мужики в своем старании сдвинуть лошадиное упрямство с места.
-Облапошил нас цыган,- зло проронил Федорыч,-  обвел вокруг пальца шельмец.
  В отчаянии снял Ванюшка с плеча берданку и всадил знатный заряд мелкой дроби кобыле под хвост.  Пальма рванулась вперед с такой силой, что только копыта засверкали.
   С той поры так и пошло: проявит Пальма свой строптивый характер - Ванюшка поднимет кнутовище и направит  на кобылу, та сразу бегом. Куда только ее спесь улетучивается.
   Когда колхоз оброс техникой, местный люд стал пользовать грузовики для хозяйственных надобностей. Необходимость в лошадях отпала. Решили продать Пальму. Но вскоре новый хозяин привел назад животину:
   - Федорыч, твоя кобыла никак не годится к крестьянскому делу,- в сердцах объяснил расторжение сделки владелец.- Порожняком летит стрелою, а  с поклажей, треклятая, хоть убей - ни в какую.
   Федорыч расхохотался:
- Четверть водки, и поведую тебе как активизировать кобылий норов.
Пришлось новому хозяину исполнить  дополнительное обременение, и дело сладилось.