Не потеряться по пути!

Вернувшись домой с заседания клуба любителей литературы, Светлана Петровна не находила себе места. Все время хотелось поплакать где-нибудь в уголке так, чтобы Павел не заметил – замучает вопросами. Хотя… Он тоже ведь всё видел и слышал.
А ничего такого, на первый взгляд и не произошло. Ну, поспорили о стихах. Никто ни с кем не поругался. А обида, которую, к счастью, удалось удержать внутри и не выпустить наружу для всеобщего обозрения, не дает спать, рвёт и терзает душу острыми когтями.
А год назад… А год назад внезапно и трагически ушёл из жизни бессменный многолетний любимый и беспрекословно уважаемый руководитель клуба. Светлане Петровне предложили «подхватить знамя» и продолжить работу в качестве нового руководителя.
- Ты – член Союза писателей России. Кому же ещё?
Проголосовали на общем собрании. А дальше… Дальше со всех сторон посыпались рекомендации:
- надо устраивать организованные поездки на культурные мероприятия!
- надо не  миндальничать, а устраивать разбор ошибок!
- надо читать вслух на занятиях учебник по стихосложению!
И т.д. и т.п.
Вопрос с культурными мероприятиями отпал сам собой: все временные и транспортные ресурсы выездных мероприятий на много месяцев вперёд были заняты вдовой руководителя под проведение вечеров памяти. Согласовать эти планы с новым руководителем она не посчитала нужным. Светлану это несколько покоробило, но не устраивать же разборки по этому поводу.
Учебник был всем разослан в электронном виде. Светлана Петровна попыталась обсуждать его главы на занятиях, но эта затея тоже умерла, желающих «готовить уроки по учебнику» тоже как-то не нашлось.
Про «не миндальничать» Светлана Петровна уже знала – в 60+ не всякий способен бестрепетно выдержать публичную порку. Заканчивалось уходом в себя (не пишешь – не ругают) а то и уходом из клуба. Поэтому она твёрдо решила, что «мы пойдём другим путём»: учиться будем на положительных примерах из классики, а разбирать ошибки будем индивидуально тет-а-тет.
И в довершение всего, место встреч, библиотека, закрылась на ремонт. Литературное общение волей-неволей переехало в виртуальный мир.
Там тоже не обошлось без некоторых потрясений, но, в конце концов, приспособились: обсуждение стихов происходило в личном чате индивидуально, а в группе на всеобщее обозрение выкладывался результат совместных творческих поисков. Хорошо зарекомендовал себя опыт «поэтической переклички» на заданную тему или по фотографии. Худо-бедно на литературную страницу материала каждый месяц набиралось. Вечера памяти шли своим чередом. Так и пережили период вынужденной «бездомности».

И вот, наконец, после длительного перерыва - долгожданное полноценное занятие. И всё, в общем, шло хорошо:  обговорили дальнейшие планы, именинников поздравили, стихи поэта серебряного века Саши Чёрного почитали.
Вот здесь уже холодными змейками промелькнули разногласия. Не все оказались готовы принять стихи с акцентированием (вариацией ритма), брезгливо именуя эти вариации «сбоями» а стихи «бредом». Не все поняли и приняли выражение «уходит, потупив ресницы» о маленькой девочке Лизе, хотя, на взгляд Светланы Петровны, автор просто хотел подчеркнуть, что у трёхлетней Лизы такие густые и пушистые ресницы, что, когда она опускает глаза, ресницы, опускаясь, полностью их скрывают.  От безапелляционности некоторых суждений Светлана Петровна загрустила. Она никогда не была спорщицей и препираться, не сверившись со словарем или учебником, как правило, была не готова (а вдруг ошибается?). Со стороны это, пожалуй, выглядело как слабость перед теми, кто за словом в карман не лез и мнение своё раз и навсегда считал единственно верным. Но слабой Светлана Петровна при всей своей мягкости и тактичности всё же не была. Поэтому она продолжила тему (ибо акцентные стихи Саши Чёрного были выбраны для чтения не зря) и предложила обсудить стихи уже одного из членов клуба, где тоже использовалась как акцент вариация ритма (последняя строка была удлинена на один безударный слог) и, кроме того, спор шёл о правомерности использовании выражения «фронт осенних дождей». Кое-кто слово «фронт» воспринимал только в военном ключе. Само же стихотворение изначально звучало так:

Пыльная буря испачкала осень,
Пудрой песчаной засыпав дворы.
Ветер  с востока на редкость стервозен,
Видно с дождём заключил он пари.

Странник восточный качает берёзы,
Тонкие веточки гнёт до земли.
Блёклыми кажутся алые розы,
Гроздь виноградная в серой пыли.

Маревом сизым стерты границы,
Небо без солнышка, скрыт горизонт...
Тихое утро... И пыль не клубится...
Осенних дождей надвигается фронт!*

*) – использовано стихотворение Ирины Кондрашовой

И баталии вокруг него начались за несколько дней до заседания клуба.
Светлана Петровна находила это стихотворение вполне состоявшимся и законченно-гармоничным.
Она ясно видела вместе с автором этот «фронт осенних дождей»: надвигающуюся облачную стену, полную влаги, ощущала чуть тревожное, но с оттенком надежды, предчувствие идущих следом перемен: времени года, погоды, а может и жизни в целом. И просто возмутилась, когда увидела исправленный вариант:

Марево сизое стерло границы,
Небо без солнышка, скрыт горизонт...
Тихое утро... И пыль не клубится...
Частых дождей надвигается фронт!

Ритм теперь был идеально ровным, но… В первой строчке четверостишия исчезли чудные аллитерации (наборы созвучий), последней строчке тоже будто хвост отрубили… Тихая гармоничная картинка рассыпалась в прах. Тот самый случай, когда, погоня за ровностью ритма и равным числом гласных во всех строчках стихотворения не несёт стихотворению ничего кроме вреда.
Однако исправления были настойчиво рекомендованы двумя авторитетными членами клуба. Мысленно вскипев, Светлана Петровна решила вынести этот момент на общее обсуждение. За что и получила в полной мере.
Авторитетные члены клуба авторитетно ей объяснили, что, во-первых: гласные они считали с прежним руководителем, когда её, Светланы Петровны, в клубе ещё и близко не было (куда лезешь, пришлая!), во-вторых: если от этого отступить, то куда же мы скатимся? (на святое посягаешь, негодная!), в-третьих: у нее самой в стихах «сплошные сбои» (а еще лезешь нас учить, выскочка!). И всё со снисходительной улыбкой, чувством глубокого собственного превосходства и безапелляционностью, которая была бы достойна восхищения, если бы не было так больно. Вот, собственно, и всё. Доказывать свою правоту с пеной у рта, особенно когда перешли на личности, Светлана Петровна посчитала ниже своего достоинства. Внешне оставаясь спокойной, попила вместе со всеми чай, попрощалась, добралась до дому. Вот тут-то её и скрутило.
Ночь прошла как в бреду. Вопросы: «За что? Зачем?» - жгли огнём, превращаясь в горячечное: «Откажусь. На следующем же заседании. Пусть делают что хотят и как хотят. Беги оттуда, Света, не то так и будешь всегда ширмой для чужих хотелок и мальчиком для битья».
Говорят, что утро вечера мудренее. Не выспавшаяся, с тяжёлой после почти бессонной ночи головой, Светлана Петровна привычно заглянула в телефон. Там зелёным глазком светилось новое сообщение от Инны, еще одного члена клуба. Где она, кстати? Здесь или опять в Москве?  Открыла сообщение: Инночка была в Москве и светло и трепетно, как это у неё всегда получалось, поэтически размышляла о чудаках, точнее чудачках. Вот только ритм бы надо подравнять, здесь это как раз было совсем не лишним. Светлана скопировала стихотворение себе в личный чат, и… Обычно она впрямую чужие стихи старалась не править, только пыталась объяснить автору, чего ей у него не хватает. А тут стихотворение просто притянуло к себе (или втянуло в себя?), слова выныривали изнутри как весёлые лягушата и встраивались в ткань стихотворения, они не только выравнивали ритм, они наполняли строчки новым смыслом. «Что я делаю? Так нельзя…» - но остановиться Светлана уже не могла и перевела дух, только дойдя то последних строчек:

Да, не легко на свете чудакам. **
То не поймут их, то осудят тут и там.
Родную стаю очень важно всем найти,
И не свернуть, не потеряться по пути.

**) – использован отрывок стихотворения Анны Саяпиной, написанного в соавторстве с Ольгой Сафроновой.

Отправила получившийся вариант автору, а потом они в течение дня продолжали и продолжали совместные творческие поиски, причём Светлана Петровна постепенно уходила в сторону экспертной оценки, а Инна взлетала всё выше и выше на крыльях вдохновения. Стихотворение в авторском варианте  приобретало все более собственный вид, и это было хорошо. А Светлана Петровна ощущала, как тяжесть и горечь покидают её, а душа наполняется светлым и творческим, обычным для неё состоянием.
«А руководство клубом я не брошу. Нельзя этого делать. Нам всем сейчас трудно – каждый переживает потерю и пытается справиться по-своему. Вот и раним друг-друга. А лечить может только время. Время и терпение – вот что всем нам необходимо», - с этими мыслями Светлана Петровна отправилась в путешествие по словарям и справочникам – искать доказательства и аргументы в свою пользу. Сдаваться она не собиралась.

ПОСЛЕСЛОВИЕ (РЕЗУЛЬТАТЫ ПОИСКОВ)

Потупить (потупливать) – опустить, устремить вниз (о глазах, взгляде, голове), имеет оттенок смущения.

Атмосферный фронт – переходная зона в тропосфере между смежными воздушными массами с разными физическими свойствами. При этом формируется густая полоса облаков шириной в сотни километров. Движение атмосферного фронта сопровождается дождями.

Акцентный стих – форма тонического стихосложения, в которой урегулировано только число  ударений в строке, а число безударных между ними свободно колеблется в пределах естественных данных языка. Всегда имеет рифму. Используется для создания особого ритмического узора, который может подчеркивать эмоциональную окраску или драматургический ритм произведения.

Анна Саяпина (в соавторстве с Ольгой Сафроновой)

***
Смотрю на мир влюбленными глазами:
Ну кто стоит за всеми чудесами?
То улыбаюсь муравьям и разным птицам,
То собираю чудеса я по крупицам,
То превращаюсь в облака - вот так причуда!
Вновь смыслы бытия ищу: Кто я? Откуда?
И снова наблюдаю жизнь, живя в "моменте".
А может мы игра в эксперименте?

«Чудачка!» - тихо шепчет мне трава.
Вновь осень заплетёт все в кружева,
А старый клён тихонько подмигнёт.
Он потерял порядок дней. Какой им счёт?
- О, мудрый клён, куда, зачем уходят дни?
И где живут, грустят и спят потом они?
Устало сбросил жёлтый клён свою листву
- Вот я умру, а после снова оживу,
Так вот и дни. Они уходят, но потом
Дорожкой памяти вернутся в новый дом.
- О, мудрый клён, тебя я не пойму.
Побыть тебе, пожалуй, лучше одному.
Скажи мне, Солнышко, в чём смысл бытия?
Наверно заблудилась снова я.
И улыбнулось Солнце ярко, высоко:
- Смысл в Небе. Глянь, оно как велико!
Я посмотрела в небо: Точно. Вижу путь.
Мне тайна приоткрылась  на чуть- чуть.
- Друг-Солнце, я тебя благодарю!
Твою улыбку людям подарю.
Тут засмеялись две синички: « Хи-хи-хи!
Вот разнесём сейчас по свету чепухи,
И всем расскажем, как она чудит!»
А я шепчу: "Пусть Бог вас всех хранит!"
Да,  я чудачка! Не такая я как все.
Букашек слышу, тонущих в росе,
И плач деревьев, их срубить вот- вот должны.
Узнать хочу: В какую вечность мчат их сны?

Да, не легко на свете чудакам.
То не поймут их, то осудят тут и там.
Родную стаю очень важно всем найти,
И не свернуть, не потеряться по пути.