На молодецкий из кухни чайника свист...

На молодецкий из кухни чайника свист
мчишь не мешкая, будто сердце кому прихватило...
Шишковатый панцирь из голубого хитина
сбросив под ноги, вырастаешь, плечист,
в проёме дверном - никого, а если и были
в прошлом ушли, а может быть, позапрошлом году...
Жизнь безгостевая: коньячных рюмок губы заплыли
пылью, и тяжелы многовозрастные обеты: ни-ни ко рту.
Не накурено на кухне никаким балагуром конным,
любителем окольного трёпа в галоп.
Предстарческая стерильность, домашняя заоконным
гульливость пейзажем, исповедальная тишина взахлёб.

Привыкаешь стрелки переводить неторопливо
часовые, подтягивать кверху единожды в сутки гири,
или как получится, присутствием собственным особливо
никому не докучая, молча подумывая о харакири
самом простецком на случай потери чести и доблести,
как самурай, медитирующий на бритвенную остроту меча.
О пребывании в единстве с миром единственно хлопоча,
олимпийской  взвешенности в себе обнаружить пытаясь отблески.
И неспешность, деловая неповоротливость в фаворе уже и тренде,
как у перегруженной баржи посреди фарватера против течения.
Не стремишься к финишу первым, лавром венчаемой испокон, победе...
Не коробит уже, как присмотришься да притерпишься, это  слово без будущего
и просвета - ничья.

ноябрь 2024г