Под землей и на земле

мягкий снег, покорный ветер
под землей песчаный хлам
вся тоска — о человеке
просто вдруг сошел дурман

просто вдруг зардели горы
красным пламенем господ
и не стары, и не новы
точно предсказуем ход

цели — в гору, горы — в яму,
ямы — призрачные сны,
бестелесны — тоже канут,
значит вверено просты

грохотала цепь над небом
дядька-Вояджер унёс
засыпал, проснулся, бегал
то ли сын, а то ли пёс

неохота или трудно:
кушать ли? - свободы нет
изменилось что-то будто
в эти миллионы лет

пирамиды, астронавты,
кольца, книги, люди, псы
были топливом Эрарты
чтоб насытились холсты

в этом суть — ещё и тоже
рос во ржи свободный лён
чтоб какой-нибудь художник
выдумал, что он влюблен

вся история, все люди
всё что видел этот мир
для картины было, будет
нет, для каждой из картин

только вечность не смирится
среди всех желая ту
ей художник Рукавицин
нарисует пустоту

и замрёт все на рассвете
под землей и на земле
мягкий снег, покорный ветер
всё исчезнет на заре