Отсебятина

«Всех этих слов на русском нет»:
кто придумывал новые слова и
какие из них до сих пор с нами


Галоши, бездарь, катастрофа, отсебятина — кажется, что эти слова всегда существовали в нашем языке. Однако всем им не больше 300 лет. А еще у этих, как и многих других слов, которые мы используем до сих пор, есть известные «родители». Рассказываем, как придумывались уже привычные нам слова и определения, а какие изобретения так и не прижились в нашей речи.

Что придумали Ломоносов и Тредиаковский

Михаил Ломоносов привнес в язык множество новых слов для вещей и явлений, которые не были названы по-русски до него. Градусник, горизонт, атмосфера, оптика — все это слова его авторства, хотя и заимствованные (Ломоносов приспособил их для русского уха).

Вообще, поток заимствованной лексики хлынул в русский язык немного раньше, во времена правления Петра I. Тогда в обиходе стали появляться иностранные слова, связанные с военными и ремесленными терминами, новыми понятиями в науке и технике, морским делом: крейсер, армия, генерал. При этом сам Петр негативно относился к засилью иностранных слов и требовал от своих современников писать «как можно вразумительней», не злоупотребляя нерусскими словами.

Ломоносов же вводит в язык новые слова, например, созданные им при переводе труда по экспериментальной физике, — он стал первым учебником по физике на русском языке. В предисловии к учебнику Ломоносов написал:

«Сверх сего принужден я был искать слов для наименования некоторых физических инструментов, действий и натуральных вещей, которые хотя сперва покажутся несколько странны, однако надеюсь, что они со временем чрез употребление знакомее будут».

Ломоносов не только использовал иностранные слова, но и адаптировал их. Некоторые предложенные им обозначения со временем были вытеснены. Например, оредевший воздух сейчас мы называем разреженным, коловратное движение — вращательным, не говорим окружное течение крови (циркуляция) и безвоздушное место (вакуум). Но кислота, вещество, термометр и минус по-прежнему с нами.

Один из основных оппонентов Ломоносова в вопросах словесности, поэт и переводчик Василий Тредиаковский, тоже ввел в язык немало новых слов. Ему приписывают авторство слов достоверный, вероятный, беспристрастность, дальновидность. В своей самой известной поэме «Телемахида» Тредиаковский использовал более 100 новых слов, среди которых медоточивый, громогласный и другие.

И все же отношение к неологизмам (то есть словам, недавно появившимся в языке) в то время было неоднозначным и позволялась эта вольность не всем. Например, писатель и мемуарист Андрей Болотов писал о романе Павла Львова «Российская Памела, или история Марии, добродетельной поселянки» так:

«Но что касается до отваги господина сочинителя помещать тут же в сочинении своем многие совсем вновь испеченные и нимало еще необыкновенные слова, как например: „себялюбие“, „себялюбивый“, „белольнистая борода“, „флейтоигральщик“, „челопреклонцы“, великодушцы“, „щедротохищники“ и другие тому подобные; так в сем случае он совсем уже неизвинителен, и ему б было слишком еще рано навязывать читателям подобные новости, а надлежало б наперед акредитоваться поболее в сочинениях».

Неологизмы Пушкина и Карамзина

Пушкин ругал язык Ломоносова «за отсутствие всякой народности и оригинальности», но сам тоже обогатил русский язык заимствованиями. В его время французский язык становится языком светских дворянских салонов, поэтому тогда заимствования в основном — наименования предметов быта, одежды, продуктов.

«Но панталоны, фрак, жилет,
Всех этих слов на русском нет»,

— писал поэт в «Евгении Онегине». С его легкой руки эти слова и вошли в русский язык. Помимо этого, Пушкину принадлежат такие неологизмы, как самовластье и машинально.

Куда больше слов приписывают его современнику, автору «Бедной Лизы» Николаю Карамзину. В его произведениях встречается около 50 новых слов, которые теперь прочно осели в русском языке: промышленность, влияние, катастрофа, вольнодумство, ответственность, достопримечательность, моральный, трогательный, человечный, впечатление, фрагмент, тротуар… Доказать авторство большинства из них все же невозможно, однако факт в том, что Карамзин ввел эти слова в употребление, популяризировал их. Как и, кстати, букву ё — считается, что если он и не придумал ее, то определённо был первым, кто постоянно использовал.

Слово-новшество футуристов

Если классики занимались сочинением новых слов, зачастую просто не находя аналогов, то поэтов начала 20 века увлекал сам процесс. Речь, конечно, в основном о футуристах. В манифесте «Пощечина общественному вкусу» они требуют «чтить права поэтов» на «увеличение словаря в его объеме произвольными и производными словами». Этот процесс они называли «слово-новшество» или «словотворчество», а его целью было «слово как таковое».

Когда из соединения частей разных слов не просто возникают новые слова, а формируются новые образные значения — это и есть принцип словотворчества. Например, существует такой разбор финала стихотворения Велимира Хлебникова «Кузнечик».

…Восклицание «О, лебедиво! О, озари!» может дать по меньшей мере три варианта прочтения. Состав слова «лебедиво» можно интерпретировать как соединение двух корней — «лебедь» и «диво». Можно увидеть в нем наречие по аналогии с «крас+иво»: лебед+иво, а можно — существительное по аналогии с «месиво». И каждое такое переосмысление рождает новый образный ряд: из многозначности, как и утверждают футуристы, появляется «слово как таковое» — и при этом совсем не требуется обращение к внетекстовым факторам.

Читатель-современник, как и мы сегодня, порой видел в футуристических стихах сплошную бессмыслицу. И даже коллеги по цеху не всегда с пониманием относились к их экспериментам. Так, Игоря Северянина упрекали в безвкусице: «Чудовищные неологизмы и, по-видимому, экзотически обаятельные для автора иностранные слова пестрят в его обиходе. Не чувствуя законов русского языка, не слыша, как растет и прозябает слово, он предпочитает словам живым слова, отпавшие от языка или не вошедшие в него», — писал Осип Мандельштам в рецензии на сборник «Громокипящий кубок».

Тем не менее слова и выражения, рожденные в поэтических экспериментах поэтов, нередко оседали в языке. К примеру, если лебедиво Хлебникова нам не близко, то его же слово изможденный уже вполне кажется обычным. А в «Громокипящем кубке» Северянина родилось слово бездарь — в обращении поэту-символисту Валерию Брюсову, который писал, что «…Северянин лишен чутья языка и не имеет понятия о законах словообразований»:

Вокруг — талантливые трусы
И обнаглевшая бездарь…
И только Вы, Валерий Брюсов,
Как некий равный государь…

Отсебятина Карла Брюллова

Словотворчеством занимались не только писатели и поэты, хотя у них было преимущество — авторство легко было задокументировать.

Отсебятину — ни на чем не основанные суждения или действия (либо неверно переданные слова или контекст) — приписывают художнику Карлу Брюллову. Однако изначальный смысл слова был более специфичным. Зафиксировано это в «Толковом словаре» Владимира Даля: отсебятина там значится как «слово К. Брюллова», а именно «плохое живописное сочиненье, картина, сочиненная от себя, не с природы, самодурью». Брюллов и правда был признанным мастером со множеством учеников, которым не давал спуску. Он требовал точного воспроизведения модели в рисунке: не бессмысленного копирования и не собственных фантазий, а точного воплощения образа натуры. От его эмоциональных замечаний и вошли в обиход выражения писать от себя и отсебятину — сначала у художников, а затем и у всех остальных.

Сам же мастер не грешил отсебятиной. Убедиться в этом можно на выставке «Великий Карл. К 225-летию со дня рождения Карла Брюллова», организованной при поддержке банка ВТБ. На ней представлено более 400 работ мастера. Выставка проходит в Русском музее до 12 мая 2025 года. Центральным экспонатом экспозиции стало отреставрированное масштабное историческое произведение «Последний день Помпеи» — самая известная работа Брюллова. Вторая сенсация выставки — первый в России показ картины «Христос во гробе». А тем, кто хочет посетить выставку подготовленным или просто узнать больше о судьбе и работах великого художника, можно бесплатно посмотреть запись вебинара «Брюллов — главный романтик».