Яд живого
остывший поцелуй оставлен мертвецу,
и сострадание надменное к кресту -
на паперть, на соборование притворства
всю прелесть, что под стать терновому венцу.
Дрожь голода вняла презренью плоти -
так края вкушения ран проницает игла,
так нанизь глаз, что выжжены дотла
без устали хранит взгляд отданных гарроте,
что в неохватной их гибели себя обрела.
Лишь дабы умертвить природа сотворяла,
в пороке лона, рассеченного по спирали
озноб живого яда, что уста вобрали,
зароненное, покрытое кровью жало -
знак оскверненья, растворяемый в начале.
Да будет развоплощена на языке змеином
И разделившаяся в пламени невинном
Вселенная - заступница страдания, умрет
И благодать проступит сквозь изъятие,
Дабы бескрайней тьмою осенять её исход,
И постигать собой последнее распятие.
Свидетельство о публикации №124110400917