Джойс. Улисс. Глава 10. Блуждающие скалы

Джеймс Джойс «Улисс»
Глава 10. Блуждающие скалы

Эпиграф

Планкты — в древнегреческой мифологии плавучие скалы, вводящие в заблуждение, бывшие серьёзной помехой кораблям. Через Планкты ежедневно должны были пролетать семь голубей, в которые были обращены Плеяды, чтобы оставлять амброзию Зевсу. Шестеро успевали пролететь, а седьмой погибал, и Зевс заменял его новым или оживлял. В эпосе «Одиссея» Гомера упоминаются Блуждающие скалы, которые описываются в рассказе Цирцеи Одиссею. Согласно этому повествованию, скалы разбивают корабли, а оставшиеся части судов разлетаются по морю или подвергаются огню. Эти скалы находятся на одном из потенциальных маршрутов, ведущих на остров Итака, вместо другого,  который включает встречу с Сциллой и Харибдой и по которому отправился Одиссей.

Интерполя;ция (от лат. interpolatio — изменение, искажение) — в палеографии, филологии и текстологии один из видов порчи текста, вставка более позднего происхождения в каком-либо тексте или документе, которая никогда не существовала в оригинальном тексте и не принадлежит автору текста. Интерполяции в тексте чаще всего не принадлежат автору, но иногда они извлечены из других мест сочинений этого же автора. Интерполяции иногда ограничиваются немногими словами или фразами, иногда составляют целые страницы.

Паралла;кс (греч. ;;;;;;;;;;, от ;;;;;;;;;, «смена, чередование») — изменение видимого положения объекта относительно удалённого фона в зависимости от положения наблюдателя, проще говоря  это то, что происходит в смещении точки зрения на что-либо.

«Дублин» возникло при слиянии ирландско-английской производной ирл. Dubh Linn (с ирл. dubh ; «чёрный», и linn ; «заводь, пруд»). Исторически, в традиционном гэльском письме, используемом в ирландском языке, диграф bh был написан как b с точкой, то есть Du ; Linn или Du;linn Франкоговорящие нормандские рыцари, завоевавшие Дублин в XII веке для английской короны, опустили точку и писали название по-иному — как Develyn.
Отрывки из Википедии

4.11.2024.
Double doubt, Dear Dublin,
Doppelganger, Devil-Angel,
Дублинцы – твой голос бренный,
Эхо улиц, берег пенный,
Река Лиффи, где кораблик
Илия плывёт, один ли?
Всё двоится, мир струится,
Столкновенье кони, лица,
Перекрёстки – ложь Прокруста
То ли ложе, то ли густо-
Пусто место, вошь в кармане
Полупьяниц, пол изъяна,
На двоих. Где двое – третий
Судия. И бродят дети
По судьбе-дороге, Отче,
Дай нам милостыню, вотще
Милость получи, духовных
Крошек горсть, еда условна,
Зато выпивка сакральна,
Благо виноградной тайны,
Исповедь – глоток амброзий,
Вкус соблазна, млеко козье
В сыр творимое руками
Белыми, как мрамор-камень.
Дай мне, Дублин, добрый малый,
Раздвоиться, и с забралом
Рыцаря без страха жизни
Прогуляться средь пречистых
Твоих храмов, книг и будней,
Дай благословенье, будь ко
Мне терпим, средь скал блуждая,
Блудный сын твой, я взираю
На мгновенье средь контрастов,
Я – твой миг, тень, эхо счастья…

Герой десятой главы – город.
Не вечный, как Рим.
Не праздничный, как Париж.
Не златоглавый, как Москва.
Не фешенебельный, как Лондон.

Дублин глазами Джойса – двоящийся и раздвоенный,
ангел и демон, доппельгерц – двойник королевской власти, достоинство, которое определяется внешним видом,
вера, которая с двойным душком сомнений,
приличия, которые значимее сути,
дружба, которая стоит определённой суммы,
любовь, которая не стоит ломаного гроша,
поэзия, которая с апломбом и на острие громогласности.

Город броуновского движения, которое осуществляют дублинцы, туда-сюда, без смысла, подчинённые инквизиции ежедневной суеты сует.

Город интерполяций, где ветхое и настоящее вклиниваются, втискиваются одно в другое, соседствуя и противостоя друг другу, где имена и фамилии не значат, что люди – родственники, где слова вообще мало что значат для говорящих, и только закадровые размышления оставляют послевкусие каких-то экзистенциальных прелюдий и трансцендентных психоделий.

Город-параллакс – смещение, удаление, наведение нового ракурса, снова отдаление, словно находишься в верхней точке из притчи про сливы, как те две выдуманные Стивеном Дедалом старушки, которые взобрались на самую верхотуру, чтобы насладиться видом сверху на Дублин, но вдруг пугаешься вида, и начинаешь поедать мякоть текста - следить за перемещениями странных чудиков – полу-героев, полу-привидений, полу-живых, полу-мертвых джойсовских персонажей, выплёвывая косточки не нужных подробностей с высоты на собственное сознание.

Город двойных стандартов и двойственных ощущений, в котором действительность происходящего ужасает своей непривлекательностью, и хочется поскорее спрятаться за фасадом своих (героя Блума и Стивена) мыслей и образов, чтобы хоть где-то обрести спокойную гавань, пусть грустную и странную, но устойчивую в противовес планктам чужих и чуждых островов, дрейфующих так близко, что можно разбиться в любую минуту об эти блудные скалы, блуждающие огоньки болот, которые манят в свою гнилую гиену, где можно сгинуть навек.

Продолжение следует…