Леонардо, Рафаэль и Микеланджело

Леонардо, Рафаэль и Микеланджело так или иначе пробовали себя в художественном слове и даже имели в этом качестве успех у современников. Однако отношение к  своим литературным опусам было у них совершенно различным, так же как мотивы, импульсы, метод работы и, самое главное, способности.

Леонардо был разносторонне одарённым человеком. В том числе, он музицировал на струнном инструменте собственного изобретения, успешно импровизировал на публике, исполнял «песни», жанр которых трудно сейчас определить, поскольку не сохранилось  ни одного стихотворения, записанного им собственноручно. Это при том, что Да Винчи исписал тысячи листков, исследуя темы анатомии, геометрии, физики, географии, инженерии, искусства и многие другие, включая притчи собственного сочинения и непристойные анекдоты. Юмор Леонардо тяжеловат, грешит излишними разъяснениями и тянется, как резина.

Можно утверждать, что своё в узком смысле литературное, поэтическое творчество было для него чем-то несерьёзным, годным разве что для сиюминутного развлечения и увеселения общества. Герцог Лодовико Сфорца, прозванный Моро, ценил Леонардо в качестве артиста и массовика-затейника. Зная масштаб личности Да Винчи и глубину его исследований, можно подумать, что он разменивался на мелочи, занимался чем-то недостойным. Однако он чувствовал себя органично и естественно в этой роли.

Несколько иначе относился к стихотворчеству Рафаэль. Способности он унаследовал от своего отца Джованни, бывшего придворным поэтом и художником при дворе герцога Урбинского. Кратчайший способ обессмертить своё имя Джованни видел именно в служении поэзии. И он действительно себя обессмертил, однако не красками или рифмами, а тем, что стал отцом гения. Не самый худший способ, добавлю я от себя – особенно при наличии молодой любимой жены.

Легкомысленные сочинения Рафаэля были прежде всего данью моде: аристократия в 16-м веке зачастую обменивалась стихотворными посланиями, а также сонетами, мадригалами собственного сочинения.  Можно вспомнить драмы Шекспира: изображённые им простолюдины разговаривают прозой, дворяне выражаются изящными стихами. Некоторые зарисовки Санти испещрены строчками и столбцами рифмующихся слов.

Для Микеланджело поэзия была подлинной страстью. Известно более 340 его стихотворений – законченных и отрывков. Некоторые из них пользовались успехом у современников, их читали и цитировали. Тем не менее он никогда не относил себя к профессиональным «цеховым» поэтам, формально оставаясь любителем. Это было его принципиальной позицией. «Этой ночью поэзия мне не явилась» – написал он в шутливом тоне в одном из писем. Ждал, стало быть.

Микеланджело живо ощущал силу поэтического вдохновения; ночь он считал самым плодотворным временем суток. Впоследствии он возвращался к своим текстам и переделывал их до десяти раз. Одно это говорит о серьёзности его отношения к писательскому ремеслу и высокой планке, которую он сам себе ставил.

Есть ещё существенный момент: как живописцу и скульптору ему нередко приходилось действовать по принуждению, под давлением обстоятельств. Соперничающие кланы Медичи и делла Ровере требовали немедленного исполнения заказов, составляли с мастером взаимоисключающие договоры и вносили предоплату; Микеланджело оказывался между молотом и наковальней.  Стихи же он писал исключительно по внутренней потребности, по велению души. Они были для него ещё одним способом выражения и своеобразной отдушиной.

Стихи раскрывали теневую сторону его личности, которой почти не было места в живописи и скульптуре. Если в пластических искусствах мастер стремился к умозрительному идеалу, хотел показать прекрасного человека, то в поэзии сплошь и рядом торжествовало противоположное, дионисийское начало. По молодости Буонаротти писал в жанре бурлеска, выпячивая комическое, грубое и уродливое, да и впоследствии обращался к подобной образности.

Ему предлагали издать свои произведения, но он тянул и откладывал. Для этого было несколько веских причин: во-первых, в напечатанном тексте нельзя ничего изменить или исправить; то ли дело стопка листков под рукой.  Во-вторых, ряд записей носили слишком личный, дневниковый характер. Всё это совершенно не предназначалось для широкой публики. Наконец, к своей европейской славе ваятеля, живописца и архитектора  ему решительно нечего было добавить таким рискованным способом.

Стихи Микеланджело были изданы впервые спустя сто лет после его смерти. Грубый и резкий, шероховатый, зачастую вульгарный язык настолько дисгармонировал с господствующим вкусом, что все тексты подверглись редакторской обработке. Так исчезли подлинность и своеобразие, и книга почти не произвела впечатления. Поэта Микеланджело открыли только в бурном и романтическом 19-м столетии. Тютчев перевёл его известное четверостишие, написанное от лица изваяния:

Отрадно спать, отрадней камнем быть.
О, в этот век преступный и постыдный
Не жить, не чувствовать – удел завидный.
Прошу, молчи, не смей меня будить!

16. 08. 2024