У порога

С уверенной походкой атеиста,
Последыша нацистского пути,
Шел человек, излучиной скалистой,
Вдоль мирно протекающей реки.

В глазах его заблещила тревога…
Увидел он озябшего в тени,
Солдата русского, лежащего у грота,
Открывшегося рядом пастью тьмы.

Солдат лежал израненный снарядом,
Шрапнелью и осколками от мин,
А с головой его лежала рядом
Книжоночка, истертая до дыр.

В полубреду, солдат изнемогая,
Тянулся к ней за словом для души,
А человек, презрением пылая,
Вдруг подбежал, теченье проскочив,
Придвинул к горлу нож и нажимая,
Не намекая, зубы обнажив,
Завис над ним и, будто-бы играя,
Сказал ему с ухмылкой:

– Что…? Лежишь?
Не ты ли только что, вплоть до ранения,
Косил и убивал моих ребят,
Теперь же, задыхаясь от гниения,
Вдруг к богу потянулся?!
Нет уж, «брат» …

А ведь на русском говорили оба,
Корнями рода были сплетены…
Два человека просто, но без Бога…
Да встретились вот, волею судьбы…

Один – в агонии предсмертной боли,
Другой – с промытым мозгом до души,
Но в поисках единого порога,
За независимостью к смерти подошли…

Звериной хваткой, дикостью пылая,
Глаза в глаза…, – за пеленой умы.
Один – о «новой жизни» лишь мечтая,
Другой – с кровавой пеной у губы…

Спирало сердце русское от боли,
В желании прощение найти,
Он прохрипел с ножом у горла: «Толя…,
Я - Толя Семихатский… Уходи…

Не добивай, не пачкай свои руки,
Сейчас я вижу, как мы все глупы,
И перед смертью я хотел бы муки
Прожить свои и искупить грехи.

Не долго мне совсем уже осталось,
Я чувствую, как холод подступил,
Пока лежал, я думал…, как так сталось,
Нас предками одними Бог скрепил…

Не хочется мне злиться у порога…,
А только покаяние найти,
Наделали мы глупостей так много…,
Теперь бы хоть немного отойти…

Не думал Толя, что найдет он в смерти
Прозрение для ломаной души,
И что убийство, рассекая плетью,
Себе подобных, так пробьется в сны…

До этого, в раздумьях, на гражданке,
Решался он свой долг стране отдать,
Патриотизмом пышущий, у мамки
Спешил благословения сыскать.

Она ему и отдала книжонку,
Слезу немую горько подавив,
Сказала: «С Богом…», – отпустив ребенка,
Единственного… в тысячный призыв…

Еще и денег заработать можно,
«Укропа» покрошить в кровавый борщ!
Он рассуждал тогда так однобоко,
Он молод был и верил в свою мощь.

Теперь вся жизнь осталась за порогом,
Который он тогда переступил,
И предвкушая свою встречу с Богом,
Он глупость своей смерти ощутил…
Глаза застыли…
Отступила злоба…
Затронули слова «врага» нутро…,
И именем назвался он: «Серега…»,
Но пареньку уж было все равно…