Сказка ложь, да в ней намек

Сражение еще, еще вибрации любви не опоясав шар земной, не культивируя простой и месяц молодой, ничтожно мал скупец, он простодыр считает за овец, и шлепает уже не ценники свои, и гонорар растет, презент и шиш волнуется не сам, кулак так чешется, и борода растет, зачем же брить ее не на голов, и головная боль по прежнему не вне даров, горячий не приветом, прям не с утреца, да было ли студеным лето, варится по прежнему уха, и котелок не колется задачек кто же соберет, и бутырка, бутерброд растет, и каменеет не застава у ворот, врата чего закрыть, синеющую не плотву, спустить уток, утек последний жизненный, товары разложить, глаголом ряженым объездить, самокат несет с собою рельсы, шпалы бегают, играют скоростью, не судьбами у скоморох по прежнему рядится и плодится, вне печали лить из чайника не сахаром не медом, и уста бунтуют, хвост по прежнему вне удали, и новая тропа уже и зайца не волнует, поперек полено, ведьма за него и счет долгов не умывается, и сорок не седьмиц, и чешуя блеснет, рыбак морозит хвост мальку, он удочкою дергает, снежинкой управляет кот, он вне своих усов игрив, и обаятельна лисица, шубкой новою бобра не стелется соломой хатка комара, и вне доспехов рыцарь шпагу позабудет, и колода рассыпается, и бубенцами не четвертого, вне изморози есть ли у проталины еще, еще покроется, уснет ли жук не скоробей, личинок полный саквояж, и хворост из двенадцати богатырей, мороз теряет в сырости туман, и зрелость вне ума шагает кружевом дождя, и пестик не тычинку поучает, кружево плетется не углом, и домострой по прежнему бунтует все себе под хвост сгрести, да уток вперевалку на базар, и коко нюх, да снова по делам, и блеск но не восточных глаз, не отроки жуют уже видения рогатого скота, и медитациею грузится плотва, ряды становятся еще не круче, с вечера блин комом падает, поди и разбери крутые киселя, вареные в репейнике колючки, и шипы восторг приносят, жучки дергают уже хвосты, и пенится уже торговой маркою сезон, он будет чуть покруче старого, не миром зажует, и снова за кудель уже не прялица, абы чего сложить, так пестро куролесит, нет ровнее мысли у квадрата, он шагает снова между явью брошенных не в половодье, сети жестко не плетутся, прорывается плотва и удивление, ну до чего дорос умом уже не делатель искусства, снова за бобы, и пряников каменьями пустых не нужных слов, умишко так блистает, бритая головушка не соловеет, жмурится уже и тучка, крылышки навозного, подбросят аромат и прелести вне юмора, и снова бубликом хвоста за репу дергает не мышь, и дедка бабку, внучка тоже в рост не гномиком сигает между скал, и решето еще, еще, да сон ужалит не пчелу, она вне атома печали не торгует сотами своей любви, заботой рода своего, и снова по спирали верх, уток основу поберет, восьмое измерение еще, еще пронзительнее, не стремглав рождает новые миры, и в них преданья старины, опричнина по прежнему не на конце иглы, Кощеев старых расплодилась тьма, ее засыпать не золою трудового дня, и лебедь снова ввысь не рвется щукой пруд прудить, и рак плодится, пятится, куда бегут уже не облака. и тучек серая завеса солнца луч упрямо под себя, ревет уже не бык, овец в отару, пастбище и снова покрова, и шубкой новою ослица, жернова и молот, серп знобит и бьет уж не родник, восторг кудесника питается не почемучкой, и гремучая отрава поливает, заливает, выпивает, пенится, и снова кутерьма, фанера, фейерверк восторга жухлых мыслей не Емелей на палатях по дрова.