Легенда о царице Килаго

  Профессору Юрию Зубрицкому.

    Глава 1
Владыке инков сообщенье
В его дворец пришло с гонцами,
Что на востоке, за горами,
Страна есть всем на удивленье.

На первый взгляд в ней жизнь отрадна,
В лесах зверья и птиц довольно,
В людских селениях спокойно,
Однако в них не всё так ладно.

Царица там повелевает
По имени КилАго - люди
Покорны ей - и с давних будней
Род женский всем там заправляет.

Крутого женщины те нрава,
Любым оружием владеют,
Мужчины ж, власти не имея,
Там подневольны и бесправны.

Несправедливостью такою
Настолько Инка возмутился,
Что в гневе праведном решился
На ту страну пойти войною.

На площади центральной в КУско
Воздвигнут камень был гранитный,
Листами золота покрытый
И самоцветами искусно.

Скалой Войны его прозвали -
К нему, по инкскому закону,
Вождей родов, племен исконных
Со всей империи созвали.

И вышел с родичами важно
Туда УАйна КАпак, чтобы
Избрать из тех мужчин особых
Умелых самых и отважных.

Сын Солнца лично назначал
Их командирами отрядов
И, осеняя строгим взглядом,
Им сотни воинов вверял.

И наконец день наступил,
Когда из Куско утром рано,
Под звуки труб и барабанов,
В поход войска он выводил.

Носильщики след в след ступая,
Носилки красные - для боя -
Несли, Единственный на коих
Сидел, топор войны сжимая.

За ним его шагала свита,
Из родичей и полководцев,
Сынов достойных бога-Солнца,
Прославившихся в прежних битвах.

За свитой стройными рядами
В завоевательный поход
Отряды шли - и каждый род
Своё оружье нёс и знамя.

Шли с командирами своими
Те, кто нёс палицы-маканы,
Нёс копья, луки и колчаны,
Пращи и петли, а за ними,

Всеобщим движимые тактом,
Шли вспомогательные части,
Что длинношеих, разной масти,
Вели лам, с грузом провианта.

От тАмбо и до тамбо так
ДорОгой, Солнцем освещенной,
Искусно плитами мощёной,
Колонна шла чеканя шаг.

Потом уже по бездорожью,
Над пропастями по мостам,
По заболоченным местам,
Передвигаясь осторожно,
 
Как сколопендра с сонмом ног,
Цветастая, по перевалам
Колонна инков уползала
Всё дальше, дальше на восток.

   Глава вторая.

К чужой приблизившись границе,
Как было принято, - сначала
Послов отправил с толмачами
Уайна Капак к той царице.

Сын Солнца мирно предлагал
В свои включить её владенья
И отменить без промедленья
Порядки, кои осуждал.

Когда ж ему, да с оскорбленьем,
Был дан отказ и в третий раз,
Тогда лишь воинам приказ
Отдал он в грозном возмущеньи.

И содрогнулись небеса
От рёва раковин морских,
Дробь барабанов боевых
Отозвалась в горах, в лесах,

Вся тварь живая встрепенулась,
Везде нарушен был покой,
Ведь сила женская с мужской
На той земле в бою столкнулась.

Мужчин звучали кличи злые,
А женщины свирепо выли,
Трясли оружием и были
В раскраске, в перьях и - нагие.

Они телесной наготой
Суровых воинов смущали,
И те невольно замирали,
Но вновь вперед шли, видя то,

Как на носилках боевых
С щитом Единственный стоял
И из пращи бруски кидал -
Златые - в строй противниц их.

И всё же инкам было трудно,
Постыдно даже воевать,
Ведь нужно было убивать
Тех стройных дев высокогрудых.

Взять в плен в бою, лишь ранив их,
Они воительниц старались,
Но те и там сопротивлялись,
Кусая в кровь врагов своих.

Питали инки к девам жалость,
А те стремились их убить,
Всех чужеземцев истребить -
И так два года продолжалось.

Два долгих года в том краю
Отряды женщин светлокожих,
На разъяренных львиц похожих,
Дрались за власть и честь свою.

От нападений их терял
Уайна-Капак инков многих,
И в Куско часков быстроногих
Он за подмогой отправлял.

Гонцы до цели добегали,
И тот, кто кипу получал,
В тех узелках одно читал -
Чтоб новых воинов прислали!

И снова Сына Солнца рать
Там наливалась прежней силой,
Ну а Килаго некем было
Свои отряды пополнять.

И вот уже её столица
Со всех сторон осаждена,
Но до последнего она
С врагами жаждала сразиться.

На крепостной стене стояла
Среди воительниц Килаго,
Блистая взором и отвагой,
Из лука яростно стреляла.

Но с каждым днём всё было меньше
У осаждённых стрел и пищи,
И вскоре чужеземцев тыщи
Вошли в столицу царства женщин.

   Глава третья.

Усыпан яркими цветами
Был Сапы-инки путь обратный,
Когда окончив подвиг ратный,
Домой он двигался с войсками.

И его подданные, стоя
Вдоль трассы между гор скалистых,
Взирали там на мускулистых
Дев, проходивших под конвоем.

Триумфом, всех богов достойным,
Единственного Куско встретил,
Победу новую отметил
Всеобщим праздничным застольем.

А после трапезы отменной,
Держа в руках котенка пумы,
О том стал Уайна Капак думать,
Как дальше быть с царицей пленной.

Развлечь попробовал сначала
Её он, будучи галантным,
Но на танцоров, музыкантов
Вниманья та не обращала.

Он поступил тогда иначе,
Перед её являя взором
Цветные платья и уборы
Из шерсти ламы и вискачи.

Затем для женщины надменной
Велел внести он украшенья -
Браслеты, серьги, ожерелья
Из самоцветов драгоценных.

Ещё, из золота отлитых,
Ей в дар доставили животных -
Носуху, выдру, оцелота,
Мартышек, жаб, жуков, улиток.

Последним, тоже золотое,
Внесли ветвистое растенье,
Которое - от дуновенья! -
Всё трепетало как живое.

Но лишь те вещи оказались
У ног царицы черноокой,
Как разразилась смехом громким
Она, смущая всех в том зале.

И тут, поняв что укротить
Не в силах он такого нрава,
Сын Солнца жестом величавым
Велел Килаго отпустить.

   Глава четвертая.

Немного времени прошло
С того события, и как-то
С гонцом в столицу инканата
Посланье новое пришло.

Свои чертоги посетить
Килаго Инку приглашала,
Принять как друга обещала -
И это смог он оценить.

Однако тайно в тот же вечер
Был Уайна-Капак  извещён
О том, что подло умерщвлен
Он должен быть при этой встрече,

Что должен во дворце царицы,
У поворота в зал широкий,
Точь-в-точь под ним подвал глубокий,
Кишащий змеями, открыться.

Сын Солнца стал в лице меняться
От сообщения такого,
Но встав с престола золотого,
Велел в путь снова собираться.

   Глава пятая - заключительная.

В голубизне небес кружил,
Раскинув крылья, кондор черный,
Когда к столице покоренной
Кортеж роскошный подходил.

Пред ним ворота отворились -
Простые жители и знать
Врага недавнего встречать
В одеждах праздничных явились.

Прелестно музыка звучала,
Хвалебные гремели речи,
А из дворца гостям навстречу
Килаго гордо выступала.

Была царица весела,
Таким же Инка быть старался -
Он той игрою наслаждался,
Где ставкой жизнь его была.

И вот, чтоб лично проводить
Его до внутреннего зала,
Килаго рядом с гостем встала,
Нарядной свиты впереди.

Под своды медленно ступала
Процессия - и ближе тот
Был с каждым шагом поворот,
Где Инку смерть подстерегала.

Под нараставший сердца стук,
Под трели флейт игра кончалась,
Слегка Килаго улыбалась,
На гостя взор кося - и вдруг! -

Когда у Сапы-Инки ног
Подвал ужасный приоткрылся,
За выступ он рукой схватился
И устоять на грани смог.

Другой рукой Сын Солнца вмиг
Саму царицу вниз столкнул -
И гулким эхом содрогнул
Дворца чертоги женский крик.

P.S. Сюжет этой небольшой поэмы основан на хронике Фернандо де Монтесиноса,
 записанной им со слов престарелых инков-кечуа.