Съехав, рубашка открыла плечо

Съехав, рубашка открыла плечо,
И кружевные бретельки,
Сердцу вдруг стало так горячо,
Как после холодной купельки.

Кровь отошла от мозга и рук.
Уши, язык онемели,
Что-то внизу заворочалось вдруг,
Готовясь к встрече в постели.

Штанишки в облипку я очень люблю,
Когда на хорошей фигуре.
Чёрт, побери! Я еле терплю,
Сейчас что-то будет, в натуре!

О, эти ноги! Точёны, прямы.
От них не могу отвернуться.
А то, что над ними, пониже спины,
Манит до неё дотянуться.

Понять: как на ощупь её телеса?
Также плотны и горячи?
И если позволят мне небеса,
Достигну в постели удачи.

Надеюсь на гибкость её и задор,
Желанье попробовать игры,
Из тел закрутить необычный узор.
Мечте не хватает палитры.

Почти дотянулся и даже достал,
Упругое женское тело.
О коврик у двери споткнулся, упал.
И всё, что хотел, отлетело.

Грохнулся так, что челюсть свернул,
Пальцы, шею и руки.
В фантазиях сильно я перегнул,
Придумав разные трюки.

Она не заметила. Дальше пошла,
Не бросила взгляд на прощанье,
И шла коридором, в бахилах шурша.
Пропала возможность свиданья!

Исчезло вдали, что лелеять хотел,
Забыв про врача и болезни,
И вот оказался теперь не у дел,
Хоть плачь, хочешь вой или тресни.

Сказал травматолог: «Запомни, дружок,
Испортит любую охоту,
Небрежно завязанный длинный шнурок,
Прибавит врачам лишь работу».

О! Где ты, рубашка с открытым плечом,
И кружевные бретельки?
Я жду и ищу тебя ночью и днём.
Приди, посидим на скамейке!