Серб -Я считаю Россию большой Родиной

«Я решил жить на благо России»

Сербский музыкант Кочич:
Я всегда считал Россию своей большой, великой родиной
 
«Меня не пускают в Донбасс и в госпитали, потому что
у меня нет российского гражданства. А мне очень
туда нужно, потому что только там – элита русского общества.
Я хочу сражаться». Сербский музыкант Александр Кочич
рассказал газете ВЗГЛЯД о том, почему переехал в Мурманск,
как из рок-музыки сделали фальшивый символ свободы
и за что Запад ненавидит Россию.

Его музыку слушают «за ленточкой».
По Сети расходятся фрагменты его выступлений.
Его песня «На западной границе» стала настоящим
русско-сербским гимном православному воинству.

В 2022 году, когда, по официальным данным МВД Сербии,
в эту страну сбежали тысячи российских релокантов,
этот молодой человек летел в другую сторону – в Москву.
Его зовут Александр Кочич, он композитор, поэт и музыкант.

О том, зачем он променял теплую Сербию
на холодный Мурманск, как застал ребенком натовские
бомбардировки своей страны и чего ему больше всего
не хватает в России, Александр Кочич рассказал газете ВЗГЛЯД.
 

ВОПРОС:
Вы приехали в Россию, когда на Западе был настоящий взрыв
ненависти к нашей стране. Почему?


Александр Кочич:
Я должен был это сделать. Когда все страны НАТО
ополчились на Россию, я просто должен быть здесь, поддержать,
по сути, и свой народ, свою страну.
Потому что для меня сербский и русский народы
– две ветки одного дерева.

Я всегда считал Сербию, Черногорию, весь Балканский регион
своей малой родиной, а Россию – большой, великой родиной.
В моем сознании разделить сербов и русских невозможно.
И я решил жить на благо России.
Я ведь пою не только на сербском и русском, но еще
на болгарском, македонском, черногорском.

 
ВОПРОС:
Откуда знаете русский язык?


Александр Кочич:
Мы, сербы, в целом себя считаем частью русского мира,
ничего удивительного в этом нет. К сожалению, в 1990-х годах
в Сербии начали вытеснять русский язык из школ.
Мне приходилось изучать его самостоятельно.
Нас заставляли английский учить.
Но после того, что произошло в 1999-м, решил
не разговаривать на этом языке.
И до сих пор держусь этого решения.

 
ВОПРОС:
Вы помните бомбардировку Сербии странами НАТО?


Александр Кочич:
Да, мне было 10 лет, когда мою страну «гуманитарно» бомбили.
Погибли тысячи сербов. Я рос в прифронтовом городе Сомборе,
своими глазами видел ту войну.
И первая ракета «Томагавк» упала недалеко от нашего дома.
И первые жертвы этих бомбежек были именно там.
Хотя я был еще ребенком, воспоминания
об этом во мне очень сильные.

   
Над сербским народом всегда была угроза истребления.
Мы для западной цивилизации, которая на самом деле никакая
не цивилизация, кол в глазу.
В 1999 году в одночасье львиная доля сербов вдруг оказалась
не в своем государстве. А ведь то же самое было и с русскими!
Русские в Харькове, в Одессе, в Донецке, в Прибалтике,
в Казахстане вдруг оказались чужими.
Я понимаю, через что им пришлось пройти.

 
ВОПРОС:
Музыка с вами тоже с детства?


Александр Кочич:
Да, я любил ее всегда. В 15 лет уехал из родного Сомбора
в культурную столицу Сербии – город Новий Сад.
Там закончил музыкальное училище, потом – Академию искусств,
получил высшее образование по теории музыки и аранжировке.
Занимался и звукорежиссурой. Выступал в Венгрии, Австрии,
Германии, Франции, Швейцарии, Хорватии
и многих других странах Европы.
С классическими произведениями – в консерваториях,
в концертных залах, и как рок-исполнитель – в клубах,
на стадионах. Работал с некоторыми западными знаменитостями
первым отделением.
Были и сольные концерты, собиравшие тысячи слушателей.

Варился в «звездном» котле, знал многих рок-идолов,
общался с ними. Это не те парни, которых вы хотели
бы видеть в качестве зятя.

У них гипертрофированное эго.
Но без него заниматься общественной работой нельзя.
Как найти баланс?

Постепенно я понял, что только церковь учит.
Церковь – слепок общества.
Без Бога я бы сейчас с вами не разговаривал, может быть,
не был бы даже в живых.

Достоевский меня многому научил, я его могу
перечитывать постоянно.
А у рок-звезд ничему нельзя научиться. Рок-звезды – это стыдоба.
Ну посмотрите, сейчас им много лет, они уже старые,
а думают только про деньги и славу, и ни про что больше.


ВОПРОС:
Но ведь рок-музыка считалась символом свободы.


Александр Кочич:
В 60–70-х годах западные политики сделали рок-музыку
новой религией, она была им нужна, чтобы молодежь,
видящая несправедливость, войну США во Вьетнаме,
в других странах, выпустила пар.
Вот и придумали «секс-драгс-рок-н-ролл».
Чтобы молодежь отвлекалась. Это было создано специально.

В рок-музыке не так много шедевров.
Чаще она блокирует разум, культивирует животные инстинкты
и потребности, делает из человека, созданного по образу Божьему,
животное, чтобы он жил только телом – желудком, кишечником,
половыми органами.
Это первая стадия.

Вторая – человек становится бесом.
Понимая это, многие честные музыканты испытывали
чудовищное разочарование, становились наркоманами,
уходили из жизни рано.
Война всегда идет в духовной плоскости.

Вся мощь Запада всегда строилась на высасывании
последнего из колоний – стран так называемого третьего мира.
Капиталисты обогащались, делая нищими и голодными
другие народы. Величие той же Англии – не от ума,
а от безнравственности, от бессовестности.

И не стоит удивляться тому, что мировые рок-звезды массово
поддерживают бывшую Украину.
На самом деле они не за украинцев, они – за свой кошелек,
за свой комфорт. Все эти «идолы» против России.
Под украинскими флажками и плакатами ЛГБТ
ради модной повестки.


ВОПРОС:
А что вы думаете про российских уехавших за рубеж
музыкантов, еще недавно не сходивших с экранов наших
телевизоров, а сейчас воюющих с русскими из-за рубежа?
Как объяснить их ненависть к России?


Александр Кочич:
Это нормально! Это естественно, потому что эти люди
не занимались творчеством в рамках своей культуры,
а пытались сделать из себя тех, кем они, по сути, не являются.
Они просто были похожи на кого-то из своих западных кумиров.
Они не настоящие. Они – копии, подделка.

Они никогда не понимали своего народа, не жили с народом.
Невозможно ожидать правды от человека, который априори
унижает свою культуру, не видит своего места в русской культуре.
Они не русские, вот и сбежали. Зачем сейчас их вспоминать?

Обойдется Россия без них!
Среди 140 миллионов найдутся таланты. И самые крутые
русские музыканты остались здесь.

Например, певица Пелагея – в России.
Недавно она давала большой концерт в Белграде.
Тысячи сербов слушали ее. Не западный рок они слушали,
а русскую Пелагею.
Группа «Любэ» органично вписана в свою культуру.
Мне нравится панк-группа «Сектор Газа» – крик души
русского пацана 1990-х годов.
Из каждой нотки в ее музыке слышна Русь.


ВОПРОС:
Как говорил основоположник русской академической
музыки Михаил Глинка, «народ сочиняет музыку, мы, композиторы,
только аранжируем ее».


Александр Кочич:
Точно! Это касается не только музыки.
То же самое с хорошей поэзией, прозой.
Писатели лишь слегка рафинированно выражают мнения,
чувства народа.

Задача любого художника – из природы, из народной души,
как из камня, вытесать скульптуру, не нарушая
консистенцию самого камня. С музыкой так же.
Я могу петь в пентатонике на английском языке.
Но когда пою на родном языке, сердце бьется иначе.
Я уверен, что гениальнее Свиридова и Чайковского
никого не было и нет на Западе.
А вообще музыка разделяется только на два вида:
на хорошую и плохую – скомканную, собранную
из чужеродных частей, как Франкенштейн.


ВОПРОС:
Расскажите, что думают сербы про СВО?


Александр Кочич:
Я иногда здесь, в России, даю концерты сербской музыки
и всегда говорю слушателям, что наши народы – родные.
Русские – наши братья. Сербская национальная идея
– «Косовский завет» – это писание еще ХIV века.
Он состоит из трех заповедей.
Третья – русско-сербское братство, любовь к русским,
верность русским.

К сожалению, стратегическая геопозиция Сербии такова,
что мы сейчас находимся в полном окружении стран НАТО.
Поэтому наше правительство должно быть осторожным.
Каждый необдуманный, эмоциональный шаг нашего
руководства может стоить жизни сербов.

После госпереворота в 2000 году в Сербии появились
демократы, для меня и для многих сербов это
оскорбительное слово, эти люди прокляты народом.
Эти демократы завязали сербскую экономику
с германской на 100%, сделали нас зависимыми.

Но, знаете, дочь президента Сербии Александра Вучича
училась в русской школе. Сомневаюсь, что человек,
не любящий Россию, отдал бы дочь учить русский.
Вучич опасается, потому что если он будет слушать свой народ,
то европейские лидеры развяжут у нас войну.
Все знают, как они это делают. Мы просто должны потерпеть.
Если мы заслужим, все уладится.

У каждой войны духовные корни.
И сербы это очень хорошо знают, об этом вся наша история.
И мы все поддерживаем русских.
Вы это видите и на международных футбольных матчах,
когда мы поднимаем русское знамя. В этом тоже наша битва.

 
ВОПРОС:
Как вы оказались в Мурманске? Почему именно здесь?


Александр Кочич:
С начала СВО я много ездил по России с концертами.
Пел в 2023-м на открытии Славянского центра
в Мелитопольском университете, выступал со своим проектом
«Залп» в Сочи, в Москве, в Подмосковье, в Твери.
А потом осел за Полярным кругом.

Потому что если у тебя есть хотя бы один настоящий друг,
то можешь считать себя богатым.
В Мурманске у меня вагон и маленькая тележка людей,
ради которых я был готов покинуть солнечные юга,
поставить шатер у порога вечной мерзлоты.
Климат здесь поганый, музыкальная сцена
как таковая отсутствует.
Но на сопках – ягоды, в море – рыба.

Здесь у меня появилась семья. Живу – не тужу, служу
как волонтер и как музыкант.
Готовлю большой концерт в местном театре.
Мы должны работать каждый на своем участке фронта.
Музыканты – на сцене, артиллеристы – за своим орудием,
врачи – в больницах, учителя – в школах.
Если каждый будет заниматься своей работой,
то победа будет за нами. А если одно звено окажется слабым,
то все под угрозой может оказаться.
Нам не надо расслабляться ни в каком случае.


ВОПРОС:
А в чем для вас суть СВО?


Александр Кочич:
Эта суть есть в Евангелии, есть в книгах Гоголя, Достоевского,
есть у сербских классиков.
Эта война между злом и добром идет уже не первое тысячелетие.
С их стороны это война против Бога, с нашей стороны – за Бога.

В этой войне и грек, и великоросс, и малоросс, и белорус, и серб
– все мои братья. Русская национальная идея – православие.
Так было всегда. И в Первую мировую, и во Вторую.

Все знают, например, истории из концлагерей, когда сербские
и советские узники делились едой с немецкими антифашистами.
Немцы считали нас варварами, а мы их кормили,
освобождали, спасали. Они нас хотели уничтожить,
а мы им подарили жизнь, мир.
Советские солдаты делились с немецкими женщинами,
стариками, детьми последним!
Это православный подход к жизни.

Русские Вани и Сани, хоть и воевали со звездами на пилотках,
по душе были христианами. Когда находили их захоронения,
очень много в них было нательных крестиков.

Нынешняя проблема с бывшей Украиной похожа
на проблему сербов с хорватами.
Корень ненависти хорватов к сербам в том, что хорваты
не понесли наказания за свои злодеяния в Первой
и во Второй мировых войнах. Мы их простили.
А русские простили западенцев, которые
прислуживали фашистам.
Если преступник не получает наказание за свои преступления,
у него появляется убежденность, что он сверхчеловек,
что ему все позволено.


ВОПРОС:
Почему Запад видит в России, в русских врага?
Как объясните западную ненависть к нам?


Александр Кочич:
Мы их спасли, а они нас за это ненавидят.
Мы их спасли, и они нам этого никогда не простят.
Парадоксально звучит, нелогично, противоестественно.
Но ведь Запад пропагандирует либеральную идеологию
противоестественности, для него верующие в Бога
соборные русские на уровне подсознания,
на уровне даже интуитивном – враждебные,
вызывающие отторжение, ненависть и животный страх.

Поэтому-то на Украине сейчас рушат святыни, жгут церкви,
убивают священнослужителей.
В Европе древние храмы превращают в рестораны, пабы,
дискотеки, клубы. Я это видел своими глазами,
поэтому уверен – молитвы праведников нынче удерживают мир
от ядерного взрыва. Праведники, чьих имен мы даже не знаем,
праведники где-нибудь на Сахалине, на Валааме, на Афоне,
в Оптиной пустыни спасают мир от катастрофы.
Мы живы их молитвами.

Работа пророка – не предсказывать будущее, а разрушать идолы,
кричать о правде, об истине.
Но людям не всегда приятно слушать истину про себя.
«Вся моя жизнь – это битва между мной и мной – между тем,
кто я есть, и тем, каким меня хочет видеть Бог»,
– как говорил наш святитель Николай Сербский.


ВОПРОС:
Чего вам не хватает в России?
В чем здесь основная сложность для вас?


Александр Кочич:
Больше всего мне не хватает концертов в Донбассе.
Для воинов – в госпиталях. На ЛБС, за ленточкой.
Мне это необходимо как музыканту, как поэту, как волонтеру,
как мужчине, как профессионалу и патриоту.

Но меня не пускают в Донбасс и в госпитали, потому
что у меня нет российского гражданства.
Я здесь живу по РВП – разрешению на временное пребывание.
Обращался в соответствующие структуры много раз,
просил позволить мне выступления для бойцов,
но безрезультатно.

А мне очень туда нужно, потому что только там
– элита русского общества.
Там меняются смыслы.
Я считаю, что о войне имеют право петь те,
кто участвует в войне. Я хочу сражаться.

Для меня Путин – безусловный лидер, если надо, я готов
выполнить любой его приказ. И я опасаюсь, что война пройдет,
а я так и не внесу свой вклад в победу.

С моим оружием – гитарой и голосом.
Я должен вместе с нашими бойцами сражаться
за свободного человека, за Единого Бога, за Русь,
за славян, за православие. Я обязан.