Герасим

Новый мир, едва родившись,
где-то в сумрачных снегах,
силой зимнею налившись,
по весне да впопыхах,

как Герасим в утлой лодке
взялся старое топить
в речке прямо по серёдке,
чтоб по-новому зажить.

Но по-новому то трудно
от того, что память зла,
не приемлет жизни судно
оттрубившего весла!

Ветхий мир напоминает
пса, чьё вечное «му-му»
неизбежно нагнетает
обстановку (ни к чему).

А Герасим же напротив
беспримерно говорлив,
и мирок, что стар, юродив
он в реке топить ретив.

Или ж это только снится..?
Задремал Герасим вдруг
в сонной лодке; небылица
генерирует испуг:

он давно не в настоящем,
возлежит на дне ничком
по макушку в преходящем,
ставшим в прошлое крючком.

Здесь душа мечты хоронит
и надежд заветный след,
а река над бывшим гонит
воды радости и бед.

«Вот и ты ушёл под воду,
как бесплодный поплавок
провидению в угоду –
всемогущ и сведущ рок!» –

так нашептывает, складно
безраздельная река –
«Канешь в прошлое и ладно,
всё проходит: дни, века...»

Тут открыл Герасим резко
оба глаза (чудеса!) –
на него взирают дерзко
глазки страждущего пса!

Тот могуч, а он (ужели?),
незаметно дряхлым став,
копошится еле-еле,
немощь в теле осознав.

Значит прошлое сильнее
беззаботной новизны?
Камень памяти на шее
отравляет даже сны!

Пёс безудержною лапой
душит будто «водолаз»,
наседает тихой сапой,
ищет в ум и в душу лаз.

Тут Герасим спохватился –
никакого пса то нет!
Сам с собою круто бился
он, не ведая, где свет!

Но не выдержала лодка –
утонуть пришлось всерьёз,
что Герасим сделал кротко,
в нём преставился и пёс.