Письма

Переписка Рильке, Цветаевой и Пастернака: прекрасный учебник по литературе и памятник человеческому (творческому) эгоизму. (К Рильке это не относится).
Памятник человеческой подлости: письма Довлатова. Нет, не он. А те, кому. Ибо каждый публикацию снабдил предисловием, что Довлатов в письмах преувеличивает, привирает, немного наговаривает, не всегда верно видит людей и т.д.
(Т.е. все видит верно. То есть это еще и памятник честному взгляду.)

"Мы оба больше всего ненавидим и презираем шарлатанов. Попробую объяснить, что это такое. Понимаете, 90% людей стараются выдавать себя не за тех, кем они являются. Отсюда появляются рисовка, поза, самодовольство, кривляние и пр. И вообще, Тамара, если Вы видите, что человек смеется над собой, можете быть совершенно уверены, что он не дурак, т<ак> к<ак> способность подшучивать над собой — это явный и бесспорный признак ума. Шарлатаны этого никогда не делают."

Забавно, что там упоминаются Кушнер, Рейн ("когда Рейн заработал на Бродском все, что можно, он взялся за деньги славить Туркменбаши"- отсюда печальная история с Татьяной Бек) и Попов, которые дожили до нынешнего дня и только поэтому захватили "места под солнцем".
А их современника Бродского, "нетерпимого", единственного, наделенного даром, изгнанного, судимого, затравленного до раннего инфаркта - никакой Нобелевкой это не избыть - так давно нет на свете: но сколько они "заработали" на его имени, на его таланте, не имея ни капли собственного. Этот его взгляд, всегда полный тайного отчаяния, вызова и упрямства.
Несмотря на то, как Бродскому повезло в Америке - справедливость в этом смысле никогда не торжествует. Как говорил Гафт, "не то плохо, что умрешь, а то, что потом тебя сыграет Безруков".

Ere perennius
Долговечнее меди (лат.)

Приключилась на твердую вещь напасть:
будто лишних дней циферблата пасть
отрыгнула назад, до бровей сыта
крупным будущим чтобы считать до ста.
И вокруг твердой вещи чужие ей
встали кодлом, базаря «Ржавей живей»
и «Даешь песок, чтобы в гроб хромать,
если ты из кости или камня, мать».
Отвечала вещь, на слова скупа:
«Не замай меня, лишних дней толпа!
Гнуть свинцовый дрын или кровли жесть —
не рукой под черную юбку лезть.
А тот камень-кость, гвоздь моей красы —
он скучает по вам с мезозоя, псы:
от него в веках борозда длинней,
чем у вас с вечной жизнью с кадилом в ней.

Это ведь он об этом. Это он - ИМ.