Корректировщик

Слеза скатилась скупо по щеке.
В огнях свечей мерцает лик иконы,
Воск обжигает кожу на руке.
И тусклый свет стекает на погоны.

А он опять стоит, как неживой,
И залпы града, и разрывы слышит.
И вспоминает день тот, и тот бой,
В последний раз на связь как Сашка вышел:

– Ребята, бейте! Бейте, что есть сил!
Вокруг меня они!... Быстрей, ей-богу...
Но шум помех его слова гасил,
И неоткуда было ждать подмогу.

...Зачем-то вспомнил про завода бронь…
Друг от которой отказался смело.
Помедлив чуть, скомандовал: – Огонь!
– Огонь! – и артиллерия взревела!

Учились вместе; Сашка был, как брат!
Ушёл в блиндаж, рукой прикрывши слёзы,
Смотреть не в силах, как горел квадрат
После ракет фугасных смачной дозы.

И долго он ещё сидел, как мел,
Когда расчёт в эфир с докладом вышел:
«Накрыта цель!» И верить не хотел,
Что голос друга больше не услышит.

В землянке как-то: – Сань, – сказал, – изволь,
Не лезьте в пекло, – дров подкинув в печку.
А тот ответил: – Всё нормально, Коль,
Погибну – так поставь мне в церкви свечку,

Добавил тихо: – Ты ведь знаешь сам...
Ничто не чтит бандеровская смена.
Вдруг, если что-то, ты не мешкай там:
Ведь смерть порой бывает лучше плена.

Себя корил, хоть знал – не виноват,
И обещанья другу не нарушил.
Тот залп не только разорвал квадрат –
Ему фугасом разорвало душу.

Корректировщик – будни не легки! –
В тылу врага всегда, как лодка в море...
Прости, Санёк... Простите, мужики,
Что в семьи ваши сам принёс я горе.

Перекрестился и сглотнул слюну,
Пошёл, на месте повернувшись, к двери
И процедил: «Кто ж выдумал войну?..
Не люди вы! Не люди вы, а звери».