Про инженера из очереди за молоком

(в 90-х и не только…)

В обычный час за молоком,
Чтобы внуки крепкими росли,
С бидоном, старым кошельком,
Где пересчитаны рубли,
Спешит привычно инженер.
Опять он первым опоздал.
Когда-то славу СССР
Своим трудом он создавал.
Уже не молод, но не стар.
В плечах, осанке та же стать.
В висках стучит приливший жар,
Пришлось ему трусцой бежать.
Но очереди длинный хвост
Увидел, всё же, впереди-
Как через реку шаткий мост
Придется по шажкам пройти.
Он встал с покорностью в глазах.
Мороз как будто нипочём,
В ботинках стильных, не в пимах.
Коллеги тоже с ним рядком.
Он бросил первое словцо:
«Сегодня, братцы, долго ждать.»
Срывает ветер пальтецо
И надо время скоротать.
И завязался разговор,
Как будто бы в своём КБ.
И расширялся кругозор
У тех, кто стойко мёрз в толпе,
О микросхемах и реле,
Эмиттере, коллекторе,
О варикапах, частоте,
Диоде и транзисторе.
А мужички в своём кругу
С проблемами сражаются.
Ботиночками на снегу
Скрипят и чертыхаются.
А мимо шинами шуршит,
Переливается, блестит,
Гудками ласково звучит
Автопоток, как вихрь, летит.
Самодовольные юнцы
На иномарках катятся.
У них в кумирах подлецы
И хамством не нахвалятся.
Купил-продал и все дела.
И действия сложения
Заменят ум, чтоб прибыль шла,
А рэкет им, как премия.
А наш знакомый инженер,
Как воробей, нахохлился.
Он был, как юный пионер,
Трудился, не уволился.
И без зарплаты на завод
Примерно он вышагивал.
Ему доверие народ
Высокое оказывал.
Как будто белка в колесе
Так много лет всё крутится.
И серебро уж на виске,
А он всё ждёт, что сбудется
Его заветная мечта
О счастье, справедливости.
Всё в этой жизни суета
И благо ведь не в сытости.
Вот молоко своё купил-
Рублишки сэкономились.
И вновь в КБ он поспешил.
И с мёртвой точки стронулись
Дела, что может только он
На благо Родине вершить.
А в голове блестящий сонм
Идей. Но их осуществить
Не сможет в жизни никогда,
Смирился с этим он давно.
Начальство, глядя свысока,
Кладёт идеи под сукно.
Он будет каждый день спешить
На свой завод, как наркоман,
Что без иглы не может жить.
Работа для него – дурман.
Не мыслит жизни он другой,
Не знает вовсе он тоски.
Но почему иной порой
Сжимает пальцами виски?
И в голове его набат:
«О, Боже правый, но за что?!”
Тогда он сам себе не рад,
Ответ не даст ему никто.
И снова в тягостный дурман,
Как в реку окунается.
Как прежде пусть его карман.
Так жизнь и продолжается.

(Примечание: В 90-х годах на некоторые заводы привозили бочки с молоком, продавали молоко на улице)