Воробышек

Мама звала его нежно «Воробышек»,
Звали друзья «Воробей».
Счастье ребячье клевал он по зёрнышку
Доброй улыбкой своей.

Рос он, как солнышко, в небе сияющем,
Сказано – мал, да удал.
Пел и плясал под гармонь зажигающе,
Местных девчат покорял.

Дашка любила «Воробышка» нашего,
Сам он был в Зинку влюблён.
Не обошлось тут и без ревновавшего:
Сохнул по Дашке Семён.

Шёл на селе сериал «Санта Барбара»,
Как бесконечный урок.
Нет гениальней, чем жизнь, в мире автора,
Разве что только сам Бог.

Всяко бывало: и слёзы, и радости,
Праздники, будни, дожди,
Горькие горечи, сладкие сладости,
Пламя и пепел в груди.

Время летело быстрее воробышка,
Быстро мужал воробей.
Зинка другому, увы, стала жёнушкой,
Дашка Семёна – взашей.

А наш воробышек землю распахивал,
Знатно свой трактор водил.
Только рукой из кабины помахивал
Тем, кого знал и любил.

Час подошёл на учёбу отправиться
В город далёкий, чужой.
Мама сказала: «Учись, если нравится,
Не подведи, мой родной».

В городе шумном учился, работая,
Крылья души расправлял.
Делал добро и дружил с патриотами,
Спуску лжецам не давал.

А попросила помочь его Родина –
Первым на зов прилетел,
Ради любви прилетел – не за орденом,
Жаден до праведных дел.

Быстро с наукой военной управился,
Влился в российскую рать.
Мужеством в схватках с врагами прославился,
Доблестно стал воевать.

Гордого званья себе не присваивал:
Взял позывной «Воробей».
В весточках маму свою не расстраивал:
Нет, мол, плохих новостей.

Год «Воробьём» воевал со товарищи,
Был невредим целый год.
Не был в бою никогда отступающим,
Шёл непременно вперёд.

Только весной, что была разукрашена
Духом цветов луговых,
Взводу задача была обозначена,
Что посложнее иных.

В плен командира враги взяли раненым,
Будут по-зверски пытать.
Очень опасно, но так будет правильно:
Надо его выручать.

Наш «Воробей», не сумняшеся, вызвался
Эту задачу решить.
В плен командира? А накося выкуси!
Сроду такому не быть!

Ночью пошли по указке разведчиков,
Чтобы врага обмануть.
Сделали в минах проход ещё с вечера,
Перекрестились – и в путь.

Вышли втроём, «Воробей» был за старшего.
Пять километров прошли.
Вдруг все почуяли: гречневой кашею
Тянет из леса. Пришли.

Вот оно – тайное ворога логово,
В травах цветущих стоит.
Всё по науке устроено – здорово,
И часовой тут не спит.

Ловко бойцы пообщались руками –
Речь тут совсем не нужна –
И поползли на удачу жуками
К месту, будет война.

Про часового как раз не забыли,
Вот он – повёрнут спиной.
В горло кинжал – и мгновенно убили.
Ты извини уж, ковбой.

Ну, а теперь можно газу прибавить.
Блещут кинжалы в ночи!
Надо статистику вашу поправить,
Русской земли палачи!

Где-то с минуту кровавого пира –
И наступил краткий мир.
«Тише, ребята! Искать командира!».
«В погребе! Жив командир!».

«Чисто сработали – пара царапин».
«Ну, «Воробей», ты – герой».
«Этот меня зацепил, будь неладен.
Глянь-ка, здоровый какой».

«Карты берём, паспорта – и уходим.
Всё, замыкающий – я».
«Эй, «Воробей», этот жив ещё вроде.
Зря он не кончился, зря».

«Ладно, идите, мы тут разберёмся» -
Грустно сказал «Воробей».
Вдруг тихо голос знакомый донёсся:
«Да не тяни ты, добей».

У «Воробья» что-то ёкнуло в сердце.
Светит фонариком он.
Ниже спустился, впритык пригляделся.
«Ты? Боже правый! Семён?»

«Я, мой дружище, а ты – мой убийца.
Как тебе этот расклад?
Как тесен мир… Что на свете творится…
Или ты встрече не рад?»

А «Воробей», все слова позабывши,
Воздух глотает лишь ртом.
«Главное то, что ты жив, что ты дышишь!
Всё остальное – потом!

Дай-ка тебе хоть вколю «Промедола»,
Рану хоть перевяжу…»
«Брось это дело, не надо укола.
Лучше я правду скажу.

Дашку-то помнишь? Любил я ведь Дашку.
Дашка была бы моей,
Если б не ты – Воробьёв, враг мой, Сашка,
Если б не ты, «Воробей»».

И ни с того, ни с сего грянул выстрел –
Прям в воробьиную грудь!
Сам же лицом обескровленным выцвел,
Выдохнув: «Дашку забудь».

Наши на выстрел стремглав прибегают,
Смотрят – не верят пока:
Кровью одной на двоих истекают
Два мёртвых друга-врага.

Вот и окончен полёт воробьиный.
Будет орлом его дух.
Только «Воробышком» будет звать сына
Мама на кладбище вслух.

Дашка и Зинка, и все будут плакать,
Речи друзья говорить.
Будет ему бесконечную память
Память людская творить.

Жизнь зачирикает новой весною,
И чередою пойдёт.
Только орёл, что кружит надо мною,
В сердце моём не умрёт.