Я тебя и хочу, и жалею...

            *   *   *

Я тебя и хочу, и жалею,
Ты, наверно, мой лучший сонет,
Мы идём по осенним аллеям,
И листвой заметает наш след.

          Слов моих бесполезная стая
          Пролетит, не оставив следа,
          И аллеи листвой заметает,
          И чернеет в колодцах вода.

Текст последнего акта не роздан,
И вода лижет сруба накат
И хранит охлаждённые звёзды,
А на вкус - со звездинкой в карат.

          Долго еду по мёрзлому тракту,
          Но проверенным фактом согрет,
          Что в финале последнего акта
          Непременно стрельнёт пистолет.

Пистолеты стреляют нередко,
Да и ружья палят невпопад,
А у нас на Руси табуретка
Заменяет подчас автомат.

          Завещали могучие предки
          Нам запасы терпенья и сил.
          Не смертелен удар табуретки -
          Черепушки крепки на Руси.

Разгулялись: то влево, то вправо,
Сила есть, так что ум подождёт,
Что по русским понятьям забава,
По немецким - полнейший улёт.

          В нашей ступе годами мы толчем
          Многословия русскую боль.
          Немчура же работает молча,
          Если скажет, то только "яволь".

- Матка, яйки унд шнеллер унд сало! -
Фрицы шнапс и коньяк достают,
А старушка гранату достала
И устроила фрицам салют.

          Высох рот у английского сэра -
          Не осталось от виски следа.
          Горько плакал без сала Бендера,
          Муссолини без пасты рыдал...

Сколько им не давай – всё им мало!
Было так, есть и будет всегда,
Всё проходит – и «паста», и сало,
Буряковый первач – никогда.

          Ткнув дрожащими пальцами в небо,
          Перепутал вождей сгоряча:
          Под Полтавой нелепый Мазепа
          У Петра попросил первача.

- Ну, ты, гетман, ей Богу, убогий! –
Император в сердцах отвечал, -
И копыта откинешь, и ноги
От москальского в раз первача.