Пошлятина

Встряли в говор мой – мерзости,
с языка рвётся мат:
я пуляю скабрезности,
как ручной автомат.
Погрузись-ка в действительность,
на «авось» положись,
так утратишь вмиг бдительность,
растеряешь стеснительность,
обсосав нашу жизнь!

Мне вся эта «эклектика», –
да простит детвора, – 
помощней «энергетика»,
посильней анальгетика,
словно пиво с утра!
Я ж всегда с аккуратностью
речь свою фильтровал,
был снабжён деликатностью,
даже, некой приятностью,
но вдруг лаяться стал!

На масштаб здешней убыли,
на бардак погляди,
ну, попробуй без ругани –
день один поброди,
послужи спелой грушею
для ментов иль шпаны:
враз потянет к оружию,
а не «блякать» сконфуженно,
расстегнувши штаны!

Все «табу» вскрою запросто,
зло поважусь рычать, 
как Толстой (граф по паспорту),
не сумею смолчать!
Чую, дыбятся волосы
в заповедных местах.
Я ж подался в оболтусы,
утеряв стыд и страх!

Числясь в первых противниках
подцензурных словес –
оказался вдруг в циниках,
сбросив нравственный вес.
Ха! рискни всё ж по трезвому
оценить реализм:
не к «эпитету резвому»,
не к ворчанью облезлому, 
дёрнет бес – в бандитизм! 

На работе умаешься,
хрен в гостях отдохнёшь, 
как тут не изругаешься,
не вскричишь, не «пошлёшь»?!
Не мастак в чёрной лексике,
сам себе поражусь,
и, к «родной диалектике»,
устыдившись, прижмусь…

Не вплетая ругательства,
ой, не сдюжу, друзья,
сферу предпринимательства,
дома – тоже нельзя.
Вникнув мрачно в их «новости»,
на «футбол» ли смотря –
перечислю все полости,
в основном, вратаря!

Увлечён матерщиною
плотно, с нынешних пор:
с бабой или с мужчиною
заводя разговор.
Раз на Родине бедствовать
довелось, братцы, мне,
буду, блин, соответствовать –
изнутри и вовне!