Из Роберта Грейвза. Побег

6 августа 1916. — Офицер, до этого числившийся умершим от ран, теперь числится раненым: Грейвз, капитан, Р., королевские уэльские фузилёры (стрелки).

Я испытал неведомое что-то,
Похожее на смерть. Прошёл ворота,
Где Цербер — сторож. По дороге к Лете
Я видел звёзды не на этом свете:
Созвездье Розы в сладостном цветеньи,
Крест, и Стрелу в блестящем опереньи.
Забвение мне холодило спину.
Благославляю Леди Прозерпину:
Увидела, что жив, склонившись надо мной,
И, разум прояснив, отправила домой.
Едва владел я сердцем, полным муки,
А за спиной толпились злые духи
Героев, не сводящих жадных глаз.
"Жить! Я не стану умирать за вас!"

Но Цербер трёхголовый встал с ухмылкой.
К себе я обратился с речью пылкой:
"Скорей за пистолет! Но пистолет пропал.
 Ни бомбы...Ни ножа... А за спиной — оскал,
Рычат — и камни в спину... Где подачка?..
Хороший Цербер!.. Славная собачка!..
Но стоп! Постой!.. И дьявол с ним —
Я джин и морфий прикупил, когда я был живым".
Сухарь армейский я намазал всласть,
И Церберу швырнул в разинутую пасть.
Сон притаился в сочном джеме том,
Пёс прихватил наживку жадным ртом,
Мак всемогущий! Цербер захрапел,
И тем решил счастливый мой удел.
Он рухнул тушей бурой на проход,
Но поздно — я сбежал.
О, солнца свет! Вперёд!

Escape
…but I was dead, an hour or more.
I woke when I’d already passed the door
That Cerberus guards, and half-way down the road
To Lethe, as an old Greek signpost showed.
Above me, on my stretcher swinging by,
I saw new stars in the subterrene sky:
A Cross, a Rose in bloom, a Cage with bars,
And a barbed Arrow feathered in fine stars.
I felt the vapours of forgetfulness
Float in my nostrils. Oh, may Heaven bless
Dear Lady Proserpine, who saw me wake,
And, stooping over me, for Henna’s sake
Cleared my poor buzzing head and sent me back
Breathless, with leaping heart along the track.
After me roared and clattered angry hostsяя
Of demons, heroes, and policeman-ghosts.

“Life! life! I can’t be dead! I won’t be dead!
Damned if I’ll die for any one!” I said….

Cerberus stands and grins above me now,
Wearing three heads—lion, and lynx, and sow.
“Quick, a revolver! But my Webley’s gone,
Stolen!… No bombs … no knife…. The crowd swarms on,
Bellows, hurls stones…. Not even a honeyed sop…
Nothing…. Good Cerberus!… Good dog!… but stop!
Stay!… A great luminous thought … I do believe
There’s still some morphia that I bought on leave.”
Then swiftly Cerberus’ wide mouths I cram
With army biscuit smeared with ration jam;

And sleep lurks in the luscious plum and apple.
He crunches, swallows, stiffens, seems to grapple
With the all-powerful poppy … then a snore,
A crash; the beast blocks up the corridor
With monstrous hairy carcase, red and dun—
Too late! for I’ve sped through.
O Life! O Sun!