Стану знаменитым русским я поэтом

Мне бы стать поэтом, как Сергей Есенин-
Песни петь березкам в рощицах осенних,
Посвятить кудрявым рифмы золотые.
Я чуток невежда, это ж поправимо?
В школе над тетрадкой плачет мой учитель.
Думает наверное, что я монстр-вредитель.
Гложет душу совесть нестерпимой мукой!
Тяжела в ученье русская наука!

И тогда решил я: прямо этим летом
Стану знаменитым русским я поэтом!
Вот тетрадь открыл я , внемлю миру звука, -
Муза вдохновенно водит мою руку.
Но фонарь, качаясь за окошком тусклый,
Шепчет мне коварно: «Парень, ты нерусский-
Кровь течет по жилам правнука Монголов:
Гены Чингисхана умные без школы!»

Я фонарь заклеил на окне бумагой,
Вдруг полились слезы, стих размыли влагой..
И от мук ученья, одуревший в доску,
Как Сергей Есенин, я обнял березку
Всхлипнул от обиды: "Я ж родной твой - русский!
Что ж тогда мне буквы неродные? Грустно...
Что же организм мой рифмы отторгает?
Русскую науку мозг не принимает!
Может Лире с Музой непонятны рвенья,
Или я не нравлюсь духам Просвещенья?
Добрый я, кудрявый, золотоголовый,
Словно клен поэта весь в листве медовой.
Так же сердобольный, хулиган-гуляка,
С русскою душою парень-забияка!»

Покачала кроной белая береза,
Пожалела веткой, вытирая слезы.
И сказало дерево честно, без обмана:
«Виноваты злые гены Чингисхана!»
Зашептала листьями роща молодая,
Крыльями погладил ветер, пролетая,
Дождь прошлепал каплями: «Пробуй, не сдавайся!
Будешь ты поэтом! Больше занимайся!»
И решил я твердо : "Раз мой прадед воин,
Покорю науку, буду непреклонен!"

Вновь беру я в руки школьные тетрадки,
Сочиняю оды про морковь на грядках,
Про малину сладкую, месяц серебристый,
Травку изумрудную, ручеек лучистый,
Про березу белую под моим окошком,
Про сестренку резвую в платьице с горошком,
И про пса лохматого, что на звезды воет,
И про вьюгу зимнюю, что за дверью стонет,
И про все, что рядом и, возможно, где-то…
Мне чуть-чуть осталось, чтобы стать поэтом!