Обычное приКЛЮЧение. Глава тринадцатая

ОБЫЧНОЕ  ПРИ(КЛЮЧ)ЕНИЕ — 13

Начало ЗДЕСЬ:
http://stihi.ru/2024/10/17/534
*
Глава тринадцатая
МУЗЫКА НАМ ЖИТЬ ПОМОГАЕТ

Кто-то осторожно шлёпал меня по щекам. Я открыла глаза, передо мной маячило лицо Антипа, рядом суетился Альберт. Сильно болела голова.
– Что? Что со мной?
Мне помогли подняться и повели в дом. Горячий чай совершенно привел в чувство.
— Энто внучок мой, — дед прятал глаза. — И тебя и мужика твово уложил.
— Вы же говорили, что в живых из родственников только вы.

— Точно так. Григорий мне не родной. Дочка моя усыновила его. Ему лет шесть тогда было. Привезла его ко мне, он молчал долго, не говорил совсем. Тут они жили, а потом втемяшилось Поле, что в городе лучшее, уехали они. И чем там хорошо?
— Там комфортно, — буркнула я.
— Какая такая конфорка? От плиты что ль?
— Ком-форт! – произнесла по слогам. —  Это тёплый туалет, душ, ванна, горячая и холодная вода, отопление в квартире. Понимаете?

— А-а-а-а-а! — дед махнул рукой. — Так хорошо, что от лени с ума сходите. Полинка умерла, когда Гришке восемнадцать стукнуло. Сердцу чего-то не хватило. Ко мне приезжал мужик представительный, говорил, что квартира моей дочки нам с внуком на двоих досталась. Но я в отказ. К чему мне это? У меня изба.
– То есть, в пользу внука отказались? — я смотрела на Антипа.
Тот кивнул.
— Значит, это он за нами следил? —Альберт тёр щетинистую щеку.
— Выходит, — вздохнул дед.
— Хоть бы намекнули, — недовольно пробурчал я.

— Дык сам не понял! Тока сегодня дошло. Гринька курсы водителей закончил. Шоферил, значит. В такси. Потом богача какого-то возил. Приезжал с ним года три назад. К барскому дому. Ко мне не заходил, нет. Но я увидел, подошёл спросить. Гринька, стеревец, сделал вид, что меня не знает. А евоный хозяин расспрашивал о барине. Ну, я рассказал, что знал. Через месяц внучок заглянул. Еды городской навез, водки. Тока я городскую не пью своя имеется. Но взял. Пригодится. Он до ночи сидел и тоже всё о барине спрашивал. Я наливочки выпил, каюсь, потому точно не скажу о чем ему болтал. Уснул я за столом. А когда проснулся внука и след простыл. Иконку с собой прихватил, – Антип горько усмехнулся, — видать, на память.

Он скрутил самокрутку, закурил.
— Когда вы появились, подумал, что от внучка. Но потом увидел, что сами по себе. И кот на вас не рычал.
– Он рычать умеет? — Берт покосился на Дракошу.
— А то! Еще как! На Гриньку кидался. Руку ему располосовал. Чуял, что не с добром. Он ведь привёз две бутылки пойла. Одну Дракоша разбил. Воняло жутко. А вторую выпросила у меня Матвеевна, траву настаивала, мазала суставы. У нее муж стопочку дёрнул, так в больницу отвезли, сердце отказало. Тогда я сразу не скумекал, что по чем. Мало ли! Степан пил крепко. Но позже связал одно с другим. Хотел меня внучок отравить. Да Бог отвёл. Думаю, Поля не просто так умерла....

Мы с Бертом переглянулись.
— Вы его видели сегодня?
— Нет, фигуру только. Но машину видел. Он вас уложил и побежал через двор. Я за ним. Кто тут бегает чужой? А он прыгнул в свой трактор и был таков. У него большая черная машина. Джип, кажись. Чего он на вас напал?
– Мы, дедушка, клад нашли, — я вздохнула, — под вашей яблоней.
— Эва! — Антип распахнул глаза. – А что там было?
— Не успели рассмотреть. Внук ваш нас по голове приложил обоих.

Мы рассказали деду о ямах под яблонями. Он расстроился, что теперь деревья погибнут.
— Завтрева прикопаю поутру. Авось отойдут.
— Я помогу, – кивнул Альберт.
Рано утром они так и сделали. После мы простились с Антипом и уехали в город. Я смотрела за окно и вспоминала, что всего лишь пять дней назад и не подозревала, что моя жизнь так изменится. Берт рассказал, как долго он искал барина. Как не мог понять, где могут находиться яблочки.

 Я спросила его, зачем он втянул меня в эту историю. Он улыбнулся.
— Историю надо знать, Алевтина! Без женщины никак! Вот с чего ты потащилась к яблоне в огороде Антипа?
— Не знаю, — я пожала плечами. — У меня в голове все время крутилась песня о яблоках. Помнишь?
Я напела:
— Мы с тобой никогда не увидимся
И умрем далеко друг от друга
В день, когда будет солнце и вьюга
Но останутся Поздние яблоки.

Берт пожал плечами. Впрочем, разве мужчины слушают такие песни?
— Так вот, я подумала, что клад может быть зарыт под яблоней, на которой зреют поздние сорта яблок. А такое древо лишь одно было, оно росло у Антипа.
— Ладно, — крякнул Ладон, — но как ты поняла, что рыть надо именно в том месте?
Теперь я пожала плечами.
— Почувствовала! На то место как раз упал луч солнца.
— Вот поэтому я тебя и привлёк, — Альберт засмеялся. — И конечно фамилия твоя сыграла роль, и то, что я в тебя влюбился в тот миг, когда ты вошла к нам в класс.

Я покраснела. Дурацкая особенность! Но не отмолчалась.
— Что ж ты, такой влюбленный, так долго не мог признаться?
Он вздохнул.
— Я уже рассказывал об этом. Ты должна была сама прийти ко мне.

Мы снова остановились перекусить в знакомом кафе. Спросили о Клаве. Официантка сказала, что она уволилась, продала дом и укатила с каким-то мужиком на черном джипе. Буквально на днях.
– Она знакома с внуком Антипа? Как думаешь, Берт?
— Думаю, да. Скорей всего, они были вместе. Он у нее останавливался. Кафе на перекрёстке дорог, людей много, разговоры, сплетни. Она поняла куда и зачем мы едем, позвонила Григорию.

В голове у меня более-менее всё сложилось. Только непонятно, где искать внучка и надо ли его искать. Моя квартира находилась ближе, поехали туда. Отмылись, поели и я попросила:
— Альберт, покажи яблочко. Хочется рассмотреть получше.

Он тут же достал его и положил передо мной на стол. Свет от бра падал на золото и казалось, что яблочко светится. Сама не понимая зачем, я вдруг запела:
— Мне тебе позвонить не получиться
И, возможно, с желаньем не справиться.
А душа новым ядом отравится,
И не сбудутся светлые праздники.
Мы с тобой никогда не увидимся
И умрем далеко друг от друга,
В день, когда будет солнце и вьюга,
Но останутся поздние яблоки.

Голос у меня всегда был чистый высокий и теперь лился, словно ручеёк. Последние ноты отзвенели и тут мы услышали щелчок, от яблока отвалилась долька, а из отверстия на стол посыпались светлые камешки.
— Зёрнышки, судя по всему, — спокойно резюмировала я.
У Альберта отвисла челюсть от удивления. Он поморгал и выдавил:
— Ну, Милагея, ты даёшь! Как догадалась?
— Никак, — я зевнула.

Очевидно, события последних дней меня окончательно доконали, потому что я мгновенно уснула, уронив голову на стол. Последней мыслью было утверждение, что музыка это великая сила, которая нам помогает по жизни.
*
ПРОДОЛЖЕНИЕ ТУТ:
http://stihi.ru/2024/10/30/940
*