Люди и книги

Ровно 70 лет назад опубликован «десятицентовый» роман Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту»

Настоящий писатель не делит людей на своих и чужих. Главный герой лучшей книги в защиту книг – романа Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту» – это пожарный Гай Монтэг, который их уничтожает. Потому что живет в обществе, где книги запрещены. И начинается роман со слов: «Жечь было наслаждением».
 
Первый вариант романа также был написан в самом лучшем месте, которое только можно было для такой книги придумать – в подвале публичной библиотеки. Там стояли пишущие машинки напрокат – десять центов за полчаса. Брэдбери опускал монетку и старался побольше успеть в оплаченное время. Еще интереснее, что когда роман был уже готов и автор понял, что хотел бы его назвать, просто обозначив температуру, при которой горит бумага, и нигде не мог этого узнать, ему помогли... Конечно, пожарные.

Созданию этой книги, вообще, сопутствовала масса поэтических подробностей, что неудивительно. Рэй Брэдбери – один из самых поэтичных прозаиков, и его знаменитая антиутопия – не исключение.

Радостное волнение автора сразу передается читателю, едва Брэдбери начинает разговор о том, чем любуется в настоящий момент. Вот глаза Клариссы, официально признанной сумасшедшей, потому что, живя в обществе, где все подчинено удовольствиям, не гоняет на автомобилях, не ходит в Парки Развлечений, не смотрит сериалы во всю стену и прочее, а любит просто гулять и думать: «он увидел себя, сверкающего в двух капельках ясной воды, темного и крохотного, но тем не менее различимого во всех мельчайших подробностях, вплоть до складок в уголках рта, словно глаза эти были двумя кусочками фиолетового янтаря, в которых он мог застыть и навсегда сохраниться в целостности и сохранности».

Несмотря на то, что задача предсказать технические новинки будущего явно не была для Брэдбери главной, описание перспективных медиатехнологий в его романе – отдельная и большая тема.

Здесь, например, плоские экраны во всю стену или наушники, которые вставляются прямо в ухо, чего в начале 1950-ых даже близко не было, но сейчас они повсюду. Здесь интерактивные сериалы с разными сюжетными поворотами (по выбору зрителей) и возможностью самим в этих сериалах «участвовать». Чего пока нет, но технически уже вполне осуществимо, и неудивительно, если в скором времени станет привычным...

Однако роман Брэдбери, в числе прочего, написан как раз о том, что, как бы тебя ни развлекали, какие бы удивительные возможности для этого ни предлагали, человеческого счастья это не приносит. Жена пожарного Монтэга не помнит, где и когда встретилась с мужем, а на просьбу хотя бы на время выключать гостиную с телестенами, отвечает: «это моя семья». Но «семья» не спасает: знакомство читателя с супругой главного героя (а она – классический образец представителя «общества развлечений»), начинается с ее попытки самоубийства.

В «обществе развлечений», чрезвычайно высокотехнологичном и страшно простом, люди, с одной стороны, с готовностью предаются все новым и новым удовольствиям. А с другой – страдают от понимания, что жизнь – нечто большее, чем бесконечная череда наслаждений с перерывом на работу, что их обманули. Именно отсюда попытка самоубийства жены главного героя, отсюда смерти молодых людей на гонках и еще много смертей. Смерть неотступно преследует людей, сбегающих от любых трудностей и официально насаждающих подобное бегство как основную добродетель. Смерть, вообще, полноправная хозяйка в таком мире, он принадлежит ей целиком. Кларисса: «только в этом году были застрелены шесть моих друзей. Десять погибли в автомобильных катастрофах».

И даже если рядовой «весельчак» здесь умирает своей смертью, это такое же несобытие, как и то, что он родился: «через пять минут после кончины человек уже на пути в «большую трубу». Крематории обслуживаются вертолетами. Через десять минут после смерти от человека остается щепотка черной пыли». То есть не надо никого огорчать – никаких похорон, плача, поминок и, тем более, отпевания. Получил свое – отойди. Всем – одинаковое, все – одинаковые.

Книги в антиутопии Брэдбери, собственно, потому и запрещены, чтобы «не с кем было меряться ростом», и ничто не мешало бы развлекаться. Это волновало автора потому, что и в его времена, и сейчас любое общество довольно жестко навязывает свои стереотипы. Всегда, включая эпоху избыточного потребления, человеку нужно сильно стараться, чтобы избежать третьего этапа стандартной схемы, описанной Брэдбери в его (почти) придуманном мире: «Из яслей в колледж и обратно в ясли».

И все же фантастика, социальная сатира в этом романе – инструменты, а не цель. Брэдбери был человеком, влюбленным вообще и, в частности, в книги. Они его воспитали, вывели в люди.

Так что основной вопрос романа, к которому автор заходит от противного, создавая антиутопию, где книги вне закона, – а почему их вообще надо читать? Ведь куда вероятней будущее, которое страшнее фантазий Брэдбери, и с которым он как раз сражается в этом романе не на жизнь, а на смерть: когда книги никто не запрещает, никто не читает, и все это как-бы само собой. Механический Пес у каждого внутри, и он не дремлет.

Один из ключевых с этой точки зрения персонажей в романе – капитан Битти, идейный враг. Он сжигает книги не от неведения. А как раз потому, что прочитал их очень много. Но это, по его мнению, ничего хорошего ему не дало и ни от чего плохого, что с ним было, не спасло.

Другими словами, он всерьез полагает, что жизнь – это одно, а книги – другое, они нужны только объективно малочисленным и потенциально опасным «высоколобым». При всех глупостях, которые порой встречаются в книгах, это самая большая ложь, которую о них можно сказать. Эта ложь и погубила капитана Битти. С этой ложью и борется Брэдбери, как-то сказавший, что «люди и книги – одной плоти».

Книги по Брэдбери – накопление драгоценного опыта. Художественного, морального, философского. Поэтому в первом эпизоде пожарный Монтэг, чья обязанность сжигать книги, не просто любуется пламенем, а «низвергает историю, оставляя от нее обуглившиеся руины».

Книги – то самое сбережение, которое противостоит «горению всех видов и форм». Память, которая позволяет человечеству, то и дело оступаясь, идти вперед. Самое частное и общее занятие одновременно. Участникам общечеловеческих дел Брэдбери через одного из героев дает довольно неожиданный совет: «не стремитесь к тому, чтобы память о вас сохранилась… Сами внесите свою лепту в сохранение чего бы то ни было».

Книги – не костыли и, тем более, не протезы. Двигаться, решать и нести ответственность за свои решения читателям приходится так же, как нечитателям. (Другое дело, что решения читателей гораздо осознанней). Пожарный Монтэг, побывавший в лагере убежденных противников книг, а затем очень дорого заплативший, чтобы добраться до противоположного, совершенно прав, когда говорит, что «нет смысла перебегать с одной стороны на другую для того, чтобы мне опять говорили, что я должен делать». Выбирать все равно будешь ты сам.

Из всего этого легко вывести главную в романе «451 градус по Фаренгейту», парадоксальную, практическую, поэтическую, и нигде напрямую не озвученную автором мысль. О том, что книги пишут и открывают не для того, чтобы читать. А для того, чтобы жить.

(«Независимая газета», 28.06.2023 г.,
под заголовком «Жечь было наслаждением»)