Костеньке...

Измождённое тело заката,
Пережитое кем-то крыло,
Из осенней листвы медсанбаты,
В них усопшим до боли тепло.

Эх, родимый, отверженных много,
Всем пришить нужно к сердцу покой,
Знать внезапно прозревший у Бога
Сам отчётливо видит любовь.

Не такую трусливую страстность,
Срам пылинок в прокисшей крови,
А целящую душу ненастность,
Из котрой Бог лепит огни.

Жгучий ужас, без ладонки утро,
Ад осевший на дне суеты,
Смерть помажет глаза перламутром,
Руки сложит в букет как цветы.

Всё проходит, кровать, занавеска,
Жалость птички, украденный рай,
Из последних стихов арабеска,
Перелеска знакомого край.

Эх, родимый, прибежище в лужах,
В них иконы из сомкнутых глаз,
Тужат чуждые, близкие тужат,
Схоронив в земле вещий алмаз.

Перекрёстки кругом, перекрёстки,
Грянет музыка в робкой тиши,
Души в небе как детки-подростки
Учат ангелов вечно спешить.

Но не этого учит Всевышний,
Зажигая на гранях закат,
Каждый умерший выживших слышит,
Возвещая безмолвный набат.

Эх, родимый, осадок в осадке,
Крик отчаянный в капле дождя,
Смерти нет, просто Вечность в порядке,
Тёплый холод от чуда-огня,
С Богом русским играющий в прятки,
Под крестом сам находит Себя...