Когда мы стареем, что так неизбежно

Когда мы стареем, что так неизбежно
Кончину свою мы хотим отдалить.
До старости, впрочем, лечились небрежно
Но только за это уж некому бить.

Зимою, для шика, без шапки ходили.
И брюки одни, ведь стеснялись кальсон.
Порою и майку зимой не носили
Казалось, престижу наносим урон.

Своих же детей, вот за это ругали!
Но сами подать не могли им пример,
От них, потому и другого не ждали
И не было к ним тех решительных мер.

Устав щеголять, мы потом спохватились.
Поскольку все недуги смотрят в упор!
Почувствовав их, сильно вдруг удивились
Ведь были здоровыми мы до сих пор.

В стране же у нас, медицина бесплатно!
Гуляй по врачам, коль талончики есть.
Но только не надо вам думать превратно
Не может помочь даже явная лесть.

Чем больше вам лет, то тем чаще визиты.
И проще сказать, что у вас не болит.
А вспомнишь ту шапку, и майку. «Ну, квиты!»
И тот же стакан, что был лишним налит.

Вот торг начинается с Господом Богом.
Крещён был, вдруг вспомнил, и крестик одел!
Добиться чуть льгот, хоть последним итогом
Когда головою стал лыс или бел. 

И праздники все в голове освежились.
И как большинство, стал их все, соблюдать!
Да так, что другие слегка удивились.
Пришлось потому, чуть ретивость унять.

Внезапно большая беда приключилась.
Вот вдруг провинился соседний народ.
Всё телик показывал, пресса включилась
И длится уже не один это год.

Не просто, кому-то там рожу набили.
Не так как раньше, стена на стену….
Не саблями вовсе друг друга рубили
И не для потехи, всё ищут вину.

Когда-то, годами жильё ожидали!
Один только взрыв, и оно в пух и прах….
И кличкою БОМЖ часть людей награждали
Вскочил из постели, дай Бог, хоть в трусах

Как будто бы в ад, вдруг досрочно попали.
Завод был разрушен, нет также жилья.
Вот крики о том, чтобы в плен тех не брали
Разгорячились братья и друзья.

Сражение, бой; это вроде охоты!
На технику, также она на людей.
Понятно, что нету важнее заботы
Врагов поскорей превратить в дикарей.

Забыто то время, когда умывались.
Теперь вся еда, отдавала костром!
И дети, телами мамаш согревались.
Все спали вповалку, в одежде при том.

Мелькнуло во мне, что я малость свихнулся.
Хотя абсолютно был в том, ни причём.
Взгляд вправо, налево, назад оглянулся,
И будто в тисках, ни рукой, ни плечом.

Сейчас мой читатель, я так полагаю
Меня вы пошлёте, читать перестав!
Ведь ваши устои сейчас потрясаю.
Такие вот мысли, всё видеть устав.

А я вот подумал, а как же наш, Боже?
И что он не может нас всех вразумить?
Никак не понять, за кого же он всё же….
Но как-то не принято Бога хулить.

А темпы размаха сильней возрастают.
И мы там у них, а они и у нас.
Людские ресурсы стремительно тают
А где там последний? Придёт его час!

Вот город был взят, а точнее останки
Сегодняшний Дрезден, без крыш и без стен.
Промчались с победною скоростью танки,
Туда, где отыщется вновь Карфаген.

Развалины древности, это Помпеи.
Но тех то людей невозможно винить.
Беда заключалась в поземной идее,
Везувий вот так проявил свою прыть.

Народ без Везувия, с тем же он даром
Пример Хиросимы, что помним и мы
И вот Нагасаки, спалённые жаром
Спасения нет от тюрьмы и сумы.

Вновь машут усиленно атомной бомбой
Вот так же щетинится иглами ёж
И всё громогласно, бесстрашно и с помпой
А ну! На колени! Победу даёшь!

Последние дни, может месяцы, годы,
Довольным и сытым мне хочется спать.
И пусть прекратятся все эти невзгоды.
Не станет нужды всех вокруг побеждать.

И пусть над Землёй запах дров понесётся,
Но запах пусть будет от дров шашлыка!
Тогда человечность вновь в каждом проснётся!
Пока же от нас она так далека. 
27-28   10   2024