Фантазия в четырех частях

Слюной тушу я дружеский окурок,
Прощаясь с днём, встречая ночь,
Скольжения не замечая суток
И глядя в вечность, вечно прочь.
Ах, если б мне слюной скользкой
Погасить в груди горящий мускул.
Чтоб в имени, в его лишь отголоске,
Было для меня все холодно и пусто.
Но сейчас мне в имени твоем уютно
Все также как и много лет назад.
Щебетание в черемухе «о нас» как будто.

Но за твоим окном цветущий сад
И в нем нет места птицам и поэмам.
Был один поэт, он написал про ад,
А есть поэт в аду. Поэт под светом.
И он писал из глубины стихи свои,
Пока его шаги все липли кожей
К камням пылающих широт.
Писал о том, как днём и ночью тоже
Слагал свои стихи из глубины невзгод.
Слова его могли бы стать молитвой
Но он в аду и кость его черна.
Он был лишен когда-то крыльев
И в ангеле проснулся сатана.
Печать на нем неумолимо жгла,
Побагровели буквы «l'existence»
И в нем amor, вокруг лишь мгла.
Он был поэт, и ад — его Парнас.

Быть может мог бы стать счастливым он,
Но выцвели в аду лебяжьи перья крыльев.
Любовь святая, два кольца — все сон.
Все обернулось горстью пепла-пыли.
И вот он смотрит как мерцает вечность
И тащит грех существования один.
Он камнем раскаленным лег ему на плечи.
И тот поэт, что ад увидел в сновидении,
Его следы уже почти исчезли на тропе,
Поет с вершины, красным привидением,
Пока на шее ангела как в скорлупе
Гнездится грех. Когда он втащит камень
На самый верх, чтоб обрести себя,
Тот вниз слетит. Обратно в пламень
Чрева Т;ртара. В глубины красного огня.

И тот поэт, что ад покинул первым, возопит:
«l'amor che move il sole e l'altre stelle!».
И тот поэт, чья кость черна и кровь кипит
Шагнет обратно, позабыв про время,
В пространство, где огонь везде кипуч,
В угольных губах жуя свои стихи.
А за спиной его блеснет холодный луч
Рукой праведной и чистой для любви.
 
10 октября 2024