Небесный охотник

В тот час, когда Солнце в расплавленном небе
За горизонт ртутною каплей сползет,
Небесный охотник вновь выбросит жребий
И рог его звонко в ночи запоет.

Открыты глаза, губы сжаты свирепо,
Он зла воплощение, жуткий из снов.
И конь его рысью летит среди неба,
Копытами рвет пелену облаков.

И гончие гневно в охотничьей страсти,
Как тени вперед, завывая, скользят.
Лоснятся тела и оскалены пасти,
И пламенем адским глаза их горят.

И в сумраке ночи охотник взирает
На то, что сумел сотворить человек,
Безмолвную, мертвую даль созерцает,
Где время отныне застыло навек.

Там не было битв и кровавых сражений,
Все кончилось сразу, в один только день.
Смерть с неба упала в альков прегрешений,
Нависла над миром незримая тень.

Вдруг вспыхнули тысячи звезд на рассвете
И огненный смерч закружил над Землей,
Сгорало живое в безжалостном свете
И пепел закрыл небосвод голубой.

Лишь тлен над безликим простором отныне.
А тот, кто там выжил, уж вовсе не рад.
Боль, холод и мгла в обожженной пустыне,
Вода, как отрава и воздух, как яд.

Охотник вниз руку свою простирает
К руинам когда-то больших городов.
Он дикую свору туда посылает,
Он жаждет опять искупленья грехов.

Спустившись с небес, псы в развалинах рыщут,
Как демоны ночи среди тишины,
И с рыком утробным, принюхавшись, ищут
Несчастные жертвы последней войны.

И те, кого жребий сегодня коснется,
Узнают — иною бывает напасть
И в ужасе каждый из них содрогнется,
Когда сдавит горло клыкастая пасть.

Псы тащат их вверх, жадно кровь выпивают,
Зубами терзают тела в темноте,
И души погибшие в небо взмывают,
Пытаясь спасенье найти в высоте.

Но руки охотника их настигают,
Сжимая так крепко, как шпаги эфес.
И с криком в руках его души сгорают
И сыплются искрами прямо с небес.

Охотник трубит, конь летит по простору
И вновь развивается плащ за спиной.
Все дальше уводит он дикую свору,
Ее направляет своею рукой.

За душами будет охотник гоняться
Всю ночь напролет на своем скакуне.
И, мщенья испив, с наслажденьем смеяться,
Собрав свою страшную жатву во тьме.

Когда же рассвет, как и прежде с востока,
Осветит безумной охоты итог,
Под чистую песню старинного рога
Охотник вернется в небесный чертог.

Он в кубок нальет сладкий мед искупленья,
А гончие псы лягут тихо у ног.
Нет жалости в сердце его, нет сомненья.
Есть ночь, стая гончих и есть звонкий рог.