На смерть поэта

   

        НА СМЕРТЬ ПОЭТА

                Я блуждал в игрушечной чаще
                И открыл лазоревый грот...
                Неужели я настоящий ,
                И действительно смерть придёт ?
                О. Мандельштам

                Видно , даром не проходит
                Шевеленье этих губ ,
                И вершина колобродит,
                Обречённая на сруб .
                О. Мандельштам

              ***

  О поэте не подумал
  Век - и мне не до него .
  Бог с ним с громом , Бог с ним с шумом
  Времени не моего !

  Если веку не до предков -
  Не до правнуков мне : стад .
  Век мой - яд мой , век мой - вред мой ,
  Век мой - враг мой , век мой - ад .
                М. Цветаева

          Проза
      
                Артёму Весёлому,
                Исааку Бабелю ,
                Ивану Катаеву ,
                Александру Лебеденко

  Когда русская проза пошла в лагеря -
  В землекопы ,
  А кто половчей - в лекаря ,
  В дровосеки , а кто потолковей - в актёры ,
  В парикмахеры
  Или в шофёры , -
  Вы немедля забыли своё ремесло
  Прозой разве утешишься в горе ?
  Словно утлые щепки ,
  Вас влекло и несло
  Вас качало поэзии море .
    ... ... ...

  Ямб рождался из мерного боя лопат ,
  Словно уголь он в шахтах копался ,
  Точно так же на фронте из шага солдат
  Он рождался и в строфы слагался .
  А хорей вам за пайку заказывал вор ,
  Чтобы песня была потягучей ,
  Чтлбы длинной была , как ночной разговор ,
  Как Печора и Лена - текучей.
  А поэты вам в этом помочь не могли ,
  Потому что поэты до шахт не дошли.
              Б. Слуцкий

            Памяти Осипа Мандельштама

  Вождь не помиловал . И Бог
  Не спас его от лютой смерти .
  И опоздало на порог
  Освобождение в конверте .

  Он был рождён не для тюрьмы ,
  А умер около параши ,
  Там , на краю полярной тьмы ,
  Где даже страх уже не страшен .

  В тюрьме холодной , как сугроб,
  Душа от тела отлетела ,
  И вши к нему на гордый лоб
  Сползли с измученного тела .

  Изгой и пасынок судьбы
  Унёс с собой свои печали .
  И телеграфные столбы
  От этой смерти промолчали.

  Он был высокой правде рад
  И прожил жизнь свою поэтом .
  И перед жизнью виноват
  Был только в этом , только в этом.
                М. Дудин

          ***

  Прошло , померкло , отгорело .
  Нет ни позора , ни вины .
  Все подлежащие расстрелу
  убиты и погребены .

  И только ветер , сдвинув брови ,
  стучит в квартиры до утра ,
  где спят лакейских предисловий
  испытанные мастера .

  А мне - то, грешному , всё яма
  Мерещится в гнилой тайге ,
  где тлеют кости Мандельштама
  с фанерной биркой на ноге.
                Б. Кенжеев

          ***

  Люди спросят , где его могила ,
  И отвечу я : могилы нет .
  Разума неведомая сила
  Держит его прах среди планет.

  Он сказал , уничтожает пламень
  Жизнь его , но кто б поверить мог ,
  На какой земле поставить камень ,
  По какой волне пустить венок.
                Л. Озеров

        Памяти Осипа Мандельштама

  Ни изменником не был , ни вором ,
    ни убийцей не был в ночи ,
    но не знаем , в году котором ,
    за каким колючим забором ,
    неповинного доконали ,
    под какой сугроб закопали ,
    сапогом пихнув , палачи .

  Так расстался с тюремной вонью
    на снегах кровавых Сибири ,
    приморожен грязной ладонью
    к золотой , невидимой лире ,
    в снег последнюю песню бросив
    раб Господень поэт Иосиф .

  Ни метель не ревела пьяно ,
    Не клонились кедры от горя ,
    не извергли огня вулканы ,
    не вставало цунами с моря.
    Только в небе сером , далёком,
    плакал ангел горестноокий.

  потому что редко на суше ,
    от конца её до начала ,
    так жестоко пылают души ,
    как его душа отпылала .
   
  Успокой , Господи , душу усопшего
            раба твоего Иосифа .               
                М . Визи
            


        Вместо некролога

                Бессонница . Гомер , тугие паруса ...
                Я список кораблей прочёл ло середины .
                О. Мандельштам
                Добро , строитель чудотворный ...
                Ужо тебе !..
                А Пушкин
  Ничем груди не оградив
  От бдений промысла земного
  И век на жизнь опередив ,
  Не отступившись на полслова

  От истины , под знаком бед
  За год на десять лет старея ,
  Он слишком русский был поэт
  Для столь тщедушного еврея .

  Не оттого ль , что на рожон ,
  Что нищетою обеспечен ,
  Что был , как все , - небережён ,
  Но среди равных всё ж отмечен ...

  За голос хрупкий воробья
  Над волчьим блеяньем народов -
  В края , где тешится семья
  Мученьями своих уродов...

  За то , что колебать кумир -
  В России слаще нет удела  ,
  Вздыхает тихо:Вей из мир ! -
  Его измученное тело .

  Гомер считает корабли ,
  И свиток смертников на плечи
  Течёт ...
  Но нет иной земли
  Для жертвоприношенья речи .
            М. Каганович

      Я список кораблей

  В Находке , в тесноте ,
  где дружку друг сминали ,
  на нарах вспоминали ли
  о гласных долготе
  и иволгах в лесах -
  о самой высшей мере ,
  что вымерла в Гомере
  в ахейских парусах ...
          Н. Горбаневская

                Мандельштаму

  Осыпается в небыль осипшая осень .
  Оседает туман на заброшенный сад .
  Шепчет ветер седой еле слышное Осип ,
  И стихи , как созревшие гроздья , висят .

  Осип , Осип ...Осин позолота поблёкла.
  Ось земная апивается в грудь всё острей ,
  И тяжёлые осы всё бьются о стёкла ,
  И тяжлые волны встают у дверей .

  Только в окнах - Венеция или Воронеж ,
  Адриатика или Колымская мгла -
  Где шаг влево , шаг вправо - и камень утопишь
  В этой бездне , что стольких уже погребла .

  Где ж птенец твой , Господь , перепутавший время ?
  Где он спит , опоённый летейской водой ?
  Где твой певчий , тобой поцелованный в темя ?
  И проколотый насмерть кремлёвской звездой ?

  Где он бродит , в каких эмпиреях витает -
  Звёздный мальчик с тюремным тавром на груди ?
  Тает памяти воск , старый сад облетает ,
  Бессловесную жалобу тянут дожди .

  И не вырваться в неба щемящую просинь !
  И деревья нагие стоят , как конвой .
  И бормочет Господь еле слышное Осип ,
  Шелестя , как страницами , ржавой листвой .
                Л. Болдов

          ***      

                Мы с тобой на кухне посидим.
                О. Мандельштам

  Опять эта вспышка
  Больного ума :
  Надзорная вышка ,
  Под нею тюрьма .

  И каторжный номер
  В той бане , где , гол ,
  От голода помер
  Господний Щегол .

  Но дальше - не яма ,
  Всё было не так .
  Несли его прямо
  Сквозь солнечный мрак

  Два ангела Божьих
  В эдемский предел ,
  И призрак прохожий
  На это смотрел.
            И. Лиснянская .1994

          Могила Мандельштама
 
  От молнии , ударившей в висок ,
  На небесах не остаётся шрама .
  Страну , изъездив вдоль и поперёк ,
  Я не нашёл могилы Мандельштама .

  В ненастный день во всей моей стране
  Стонали сосны на ветру жестоком ,
  Я не нашёл её на Колыме ,
  Не обнаружил под Владивостоком .

  Повсюду - жёсткий , как короста ,наст .
  Ни номера , ни даты , ни завета .
  И я не смог букет военных астр
  Оставить у надгробия поэта .

  Округ лежали горы и поля .
  И люди шли и шли вперёд упрямо .
  И я подумал - Русская земля !
  Ты вся как есть - могила Мандельштама .
                Г. Григорьев . 1988
 
          ***

  Поэту невозможно умереть
  В больнице или дома на постели.
  И даже на Кавказе , на дуэли
  Поэту невозможно умереть.

  Поэту невозможно умереть
  В концлагере,
  В тюремном гулком страхе,
  И даже в липких судорогах плахи
  Поэту невозможно умереть.

  Поэты умирают в небеах .
  Высокая их плоть не знает тленья.
  Звездой падучей , огненным знаменьем
  Поэты умирают в небесах .

  Поэты умирают в небесах ,
  И я шепчу разбитыми губами :
  Не верьте слухам , жил в помойной яме ,
  А умер , как поэты , в небесах .
                С. Киселёв

                ;Простите эти слёзы опоздавшие

  В том времени ,где и злодей -
  лишь заурядный житель улиц ,
  как гозно хрупок иудей ,
  в ком Русь и музыка проснулись.

  Вступленье : ломкий силуэт ,
  невинный в грациозном форсе .
  Начало века . Младость лет .
  Сырое лето в Гельсинфорсе .

  Ты - Бог иль барышня ? Мольба
  чрез сотни вёрст любви нечёткой
  любуется ! И гений лба
  застенчиво завешен чёлкой .

  Но век желает пировать.
  Измученный , он ждёт предлога -
  и Петербургу Петроград
  оставит лишь предсмертье Блока .

  Знал и сказал , что будет знак
  и век падёт ему на плечи .
  Что может он ? Он нищ и наг
  пред чудом им свершённой речи .

  Гортань , затеявшая речь
  неслыханную - так открыта .
  Довольно , чтоб её пресечь
  и меньшего усердства быта .

  Ему - особенный почёт ,
  двоякое злорадство неба
  певец , снабжённый кляпом в рот ,
  и лакомка , лишённый хлеба .

  Из мемуаров :Мандельштам
  любил пирожные ;. Я рада
  узнать об этом . Но дышать -
  не хочется , да и не надо .

  Так значит , пребывать творцом,
  за спину заломившим руки ,
  и безымянным мертвецом
  всё ж недостаточно для муки ?

  И в смерти надо знать беду
  той , не утихшей не однажды ,
  беспечной , выжившей в аду,
  неутолимой детской жажды ?

  В моём кошмаре , в том раю ,
  где жив он , где его я прячу ,
  он сыт ! А я его кормлю
  огромной сладостью . И плачу.
              Б, Ахмадулина

            Пропавшим без вести

  Считали вас никчёмными , пропащими,
  Но вы - то и остались настоящими .
  Стучитесь в души вы тревожно ,
  И жить без вас нам стало невозможно .

  Труба трубит , рыдает окарина...
  Бездомная мятежница Марина ,
  Когда б в своей затерянной могиле
  Ты знала , как тебя мы полюбили !

  А ты , шаман , великий маг созвучий ,
  Оставивший нам Камень бел - горючий ,
  Не ты ли под окошком в ночь холодную
  Поёшь себе же самому отходную ...

  А тот , кого из дома выносили
  Под ропот музыки в июньской сини ,
  С откинутой седою головою...
  Его могила поросла травою.

  Но слышно бормотанье день за днями -
  То горький голос преданного нами .
  Под соснами трава теснится густо.
  Как скучно без него , как пусто !

  Простите нас , ешё живых , счастливых ,
  Стернёй торчащих на пустынных нивах .
  Погибшие , как без вести пропавшие ,
  Простите эти слёзы опоздавшие !
                В . Звягинцева

            ***

  О , дай нам Бог внимательных бессонниц ,
  чтоб каждый мог , придя под грубый кров ,
  как самозванец , вдруг с далёких звонниц
  услышать гул святых колоколов .

  Той мзды печаль укорна и старинна ,
  щемит полынь , прощает синева.
  О брат мой Осип и сестра Марина ,
  спасибо вам за судьбы и слова .

  О , трижды нет ! Не дерзок я , не ловок ,
  чтоб звать в родню двух лир безродных звон.
  У ваших ног , натруженных , в оковах ,
  Я нищ и мал , не брезгуйте родством.
 
  Когда в душе  ,как благовест господний ,
  звучат стихи с воскреснувших страниц ,
  освободясь от дымной преисподней ,
  она лежит простёршаяся ниц .

  И слушая , наслушаться не может .
  Из тьмы чужой пришедшая домой ,
  и жалкий век , что ею в муках прожит ,
  не страшен ей , блаженной и немой .

  И думает беглянка ниоткуда :
  "Спасибо всем , кто дал мне их прочесть.
  Как хорошо , что есть на свете чудо ,
  хоть никому , хоть изредка , но есть .

  А где их прах , в какой ночи овражной ?
  И ей известно ль , ведает ли он ,
  какой рубеж ,возвышенный и страшный ,
  в их разобщённых снах запечатлён ?

Пусть не замучит совесть негодяя ,
  но чуткий слух откликнется на зов  -
  так думает душа моя , когда я
  не сплю ночей над истиной стихов .

  О , ей бы так , на ангельском морозе б
  пронзить все зоны и слои.
  Сестра моя Марина , брат мой Осип ,
  спасибо вам , сожжённые мои !

  Спасибо вам , о грешные , о божьи
  в святых венцах веселий и тревог !
  Простите мне , что я намного позже
  услышал вас , чем должен был и мог .

  Таков наш век . Не слышим и не знаем .
  Одно словечко в Вечность обронив ,
  не грежу я высоким вашим раем -
  косноязычен , робок и ленив .

  Всю жизнь молюсь без имени , без жеста , -
  и ты , сестра , за боль мою моли ,
  чтоб ей занять своё святое место
  у ваших ног , нетленные мои !
              Б. Чичибабин