Одна и та, другая

Возвращаясь с работы вечером,
Презирая свой быт униженный,
Глядя в зеркало, шепчет женщина:
«Ненавижу тебя, ненавижу!»

А однажды она заметила,
От усталости умирая:
Отраженье ей вдруг ответило,
Прошептав: «А ведь ты – другая!»

И, помаду взяв пожирнее,
Обвела она контур свой красным –
Сделав талию постройнее,
Грудь – высокой, улыбку – страстной.

Завила себе в локоны пряди
На стекле ресничною тушью,
И слюной по зеркальной глади
Налепила бумажных мушек.

Перламутровым розовым лаком
Рисовала руки и ноги,
А румянами цвета мака
Разукрасила яблочки-щёки.

Оторвав от юбки оборку,
Прилепила на зеркало скотчем,
Закрепила повыше сборки,
Чтобы платье казалось короче.

И, взглянув на поп-арт зеркальный,
Яркий, броский и неопрятный,
На свой контур – помадный, сальный,
«Ты – другая!» - сказала внятно.

Успокоившись, тихо вздохнула,
Покрывало сняла с кровати
И на спинку трёхногого стула
Повесила мятое платье.

И котёнком в калачик сжалась,
Задремала на тощих подушках.
Та, другая, в трюмо – улыбалась
В конфетти обольстительных мушек.

Пока спал тихий, робкий котёнок,
Сияла огнями Тверская.
Там за пачку бумажек зелёных
Продала себя та, другая.

А наутро она рассказала
Про вино, про цветы, про банкноты
Той, другой, что с будильником встала,
Чтобы снова идти на работу.

Сон стряхнув, от стыда сгорая,
Та, в сердцах и как будто бы спьяну,
Отраженье своё презирая,
Запустила в него стаканом.

И, дробясь в паутине зеркальной,
Усмехаясь нагло, бесстыже,
Та, другая, кричала нахально:
«Ненавижу тебя, ненавижу!»