Отрава

Не отрывая глаз, смотрю за горизонт.
Там родина моя — славянские просторы.
Южнее, за лесами — Эвксинский понт,
там где-то молнии, а проще — фронт.
За ним — безумцы, копающие море.
Ползут туманы битв, отодвигая время
назад в седую старину.
Норманский вижу шлем с ермолкою на темени,
я вижу всадников, спешащих на войну.
Я вижу женщин, остающихся без ласки
и смуглое раскосое лицо.
Ударил бубен к половецкой пляске,
скрипит железное кольцо
в носу быка, укравшего Европу.
   - Разбился камень грузчика Сизифа.
Назначен день всемирного потопа
и ночь трагедии воинственному скифу,
- скрипучий голос старого слепца...
Не может быть... Гомер, зачем, откуда?
Зола на пепелище. В ней — обруч от венца
и череп Ёрика с ушами от верблюда.
Звон сабель? Непохоже. Тональность нот не та.
Толпа гоняется с плетьми за жеребцами.
Над полем носят в колпаке шута
с дрожащими от смеха бубенцами.
Дубовый частокол? Ограда — белый камень.
За нею — золотые купола.
Там стольный град. Кресты сгорают в пламени,
а выше — чёрные крыла.
Наверно, демоны? Не в глаз, а прямо в бровь.
Степь выжжена, волхвы считают кости.
Река, пороги, трещины и кровь.
Княгиню Ольгу вижу на помосте.
Распятие в руке — язычников крестить.
Но падает навзничь, на теле — гной и раны.
    - Постой, княгиня! Отпусти
без покаяния Окраину.
Кто рядом здесь? Олег, который Вещий.
Волхвует... - Люди! У ворот - беда.
Но к плоти княжеской ползли из трещин
с отравой зубы под колпаком шута.