Академик Виктор Калнберз первым в СССР провел опер

В 1970—1972 годах Калнберз выполнил первую в СССР хирургическую коррекцию пола (в общей сложности он сделал пациенту девять операций).



В итоге тридцатилетняя женщина Инна превратилась в молодого мужчину с условным похожим именем Иннокентий. Отличительной особенностью нового гражданина СССР стал искусственный орган с пластмассовым стержнем внутри. Подробно об этом и других необычных случаях в своей практике Виктор Константинович написал в автобиографической книге "Мое время", которая вышла в 2013 году. Одна глава так и называется: "Как я проводил операции по смене пола, превращая женщину в мужчину". Парадокс в том, что, как признается хирург, когда он 45 лет назад приступал к превращению Инны в Иннокентия, то у него не было стопроцентной уверенности в успехе

— А где сейчас Инна? Пардон, Иннокентий. Жив ли он? Ведь если в 70–м году ему было 30 лет, то сейчас уже семьдесят пять. Сведений нет.

Еще ранее, в 1963 году, Виктор Калнберз, сделал первую у нас операцию по фаллоэндопротезированию. И вроде бы совсем недавно мы отмечали 50–летие этого события.

 Инна, которая очень хотела стать мужчиной, вначале  обратилась  к профессору Владимиру Петровичу Демихову, которого называют основоположником мировой трансплантологии. В 1937 году, будучи студентом–третьекурсником, он сконструировал и собственными руками изготовил первое в мире искусственное сердце, которое вживил собаке .


Мол, какая вам, профессор, разница, что пришивать — голову или член… Однако Владимир Демихов был биологом, который имел право ставить эксперименты только над животными.


Виктор Константинович Калнберз, согласился на операцию только после двухлетних раздумий. Необходимый орган весьма достойного размера был сформирован из "подручного" материала. В роли последнего выступил живой кусок кожи с живота самой пациентки. Впрочем, все так просто только на бумаге, а в действительности смена пола представляла собой целую серию операций. Она была начата 17 сентября 1970 года, а завершена только 5 апреля 1972 года. Между этапами делались перерывы в два с половиной — три месяца, чтобы раны зажили. На это время больная выписывалась из клиники.

А потом снова возвращалась. Когда орган наконец сформировали, для создания упругости в него был имплантирован фирменный калнберзский пластмассовой фаллоэндопротез. Причем Инна очень просила сохранить проводимые с ней манипуляции в тайне. На деле же осуществить это было крайне затруднительно, хотя ее и разместили в отдельной палате–изоляторе. Однако коллектив медучреждения большой — это и врачи, и медсестры, и санитарки. Так или иначе, слухи о необычной пациентке стали быстро распространяться. Многие ну очень хотели ее увидеть, словно она была какой–то инопланетянкой.


Любопытство людей не имело границ. Когда больных клиники навещали родные и близкие, они, естественно, тут же узнавали о том, что в отделении лежит женщина, из которой "делают мужчину". Чтобы посмотреть на этот уникум, посетители открывали дверь изолятора, а потом извинялись, говоря, что они якобы ошиблись. Самой Инне жутко не нравилось, что на нее смотрят как на человека со сдвигом. Она обычно лежала, натянув на голову одеяло. Но тут врачи уже ничего не могли сделать. Это нужно было просто перетерпеть

 Виктор Константинович, раз вы так легко меняли у людей пол, что, наверное, всецело поддержали Европрайд–2015, который только что прошел в Риге?


— Нет. Я считаю, что гомосексуализм — это болезнь. В советское время он считался психической патологией, которая имела свой шифр. Но теперь положение изменилось. И во многих странах (в том числе и в Латвии) гомосексуализм уже исключен из списка болезней и считается вариантом нормы. Чему и учат детей в школах. Однако для меня все это неприемлемо.

Может быть, я нахожусь под влиянием своих учителей. Мои профессора тоже не считали гомосексуализм нормой, а воспринимали его в качестве патологии.


Появилась микрохирургия. С такой техникой время, необходимое для смены пола, значительно сократилось. Предложены новые оригинальные решения. Мне приходилось участвовать в таких операциях в качестве консультанта. И, вы знаете, я получил большое удовлетворение от достигнутого за последние годы прогресса. Откровенно говоря, приятно осознавать, что начатые еще в Латвийской ССР операции по смене пола продолжают осуществляться уже на новом витке с использованием самых передовых технологий.


Виктор Константинович Ка;лнберз - латыш.В 1945 году В. Калнберз начал учёбу в Рижском медицинском институте, выбрав специальность хирурга.

Он консультировал советских космонавтов и первых лиц государства, являлся консультантом-травматологом сборных СССР на Олимпийских играх в Токио, Мюнхене, Москве и Монреале.
Академик Калнберз — автор 86 изобретений, 23 патентов и более 260 научных трудов

В 1970—1972 годах Калнберз выполнил первую в СССР хирургическую коррекцию пола (в общей сложности он сделал пациенту девять операций). В союзном Министерстве здравоохранения осудили операцию, запретили публикации о ней и проведение подобных операций в будущем, Калнберза поддержал только министр здравоохранения Латвийской ССР Вильгельм Канеп, ранее давший устное согласие на выполнение операции. В 1975 году Калнберз зарегистрировал в комитете Совета министров СССР по делам изобретений и открытий изобретение «Способ хирургического лечения гермафродитизма» — методику хирургической коррекции пола. Впоследствии он выполнил ещё несколько таких операций


Личная жизнь

    отец — Калнберз Константин Оттович (1893—1960), доктор медицины
    Мать — Калнберз Мильда Екабовна (1895—1963), окончила МГУ, заведовала отделением в 1-й Рижской больнице.
    супруга — Кукайне Рита Александровна (1922—2011), академик, врач, руководила Институтом микробиологии.
    сын — Константин Викторович Калнберз (1950 г. рожд.), пластический хирург, ортопед, профессор, руководитель Центра эндопротезирования.
    дочь — Майя Викторовна Калнберз (1953 г. рожд.), доктор наук, врач.
    дочь — Инга Викторовна Миллере (1959 г. рожд.), доктор наук, профессор, врач.
    Имел пятерых внучек и двух правнучек.

Дата смерти 19 июня 2021 (92 года)

Последние десятилетия академик жил под Ригой, у Белого озера, в доме в Приедкалне, где он создал музей своего имени — бесценные раритеты, фотографии, документы.
В его  коллекции  есть  форма советского маршала авиации с двумя звездами Героя Советского Союза! Оригинал! Я ахнул: «Откуда это у вас?». Академик хитро ответил: «Космонавт Береговой подарил после того, как я ему успешно сделал одну операцию»…

Как-то я спросил у него, не планирует ли он передать этот уникальный музей с его раритетами государству, которое бы бережно сохранило его наследие? Мэтр ответил весело: «Государству? А какому государству? Ну, передам я латвийскому государству всё это. А они потом там решат, что вот космонавт Береговой был летчиком во время войны. Уж не говоря о Кожедубе, который тогда в небе Латвии чуть не погиб. Военные лётчики? Значит, оккупанты! И куда в таком случае денут все эти раритеты? Нет. Нет. У меня замечательная семья, дети и внуки, которые продолжают врачебную династию уже в четвертом поколении. Мне моя семья ближе. Я ей все завещаю. А уж они пусть решают, что к чему».

Начало своей неординарной биографии в разговоре со мной он уместил в один абзац: Моя мама была вынуждена уехать из Латвии в 1915 году, поскольку тут тяжело воспринимали то обстоятельство, что мой дед был участником событий революции 1905 года. Стала библиотекарем в Челябинске. А отец уехал из Латвии в 1918 году, поскольку был участником революционного движения и членом партии большевиков ещё до 1917 года. Ему тут просто конкретно указывали дерево и сук, на котором его повесят. Поэтому он тоже был вынужден уехать с отчей земли. Именно в России мои родители-латыши и познакомились, а затем завершили обучение на медицинском факультете МГУ им. М.В.Ломоносова. И поскольку они были очень уважаемыми врачами, им впоследствии предоставили квартиру в бывшем барском доме в Кунцево, где неподалеку как раз и была дача Иосифа Виссарионовича».


Например, как известно, Виктор Калнберз являлся одновременно Героем Социалистического Труда и командором ордена Трёх звёзд. И несколько раз выходил в общество с двумя этим высокими наградами на пиджаке. Но этот поступок академик аргументировал железно: «Это многими воспринимается неоднозначно, конечно. Тут, несомненно, есть некоторая противоречивость. Одна награда – от распавшегося государства, вторая – от ныне существующего, от государства, где родились мои предки. Я этим своим поступком ничего доказать не хочу, а желаю просто показать уважение к прошлому и настоящему».



Последние слова академика на публике были такими: «Моя жизнь состоялась и я рад, что успел сделать многое. Моё дело продолжают дочери Инга и Майя, которые уже доктора наук, сын Константин. Так что у нас династия уже в четвёртом поколении. У меня шесть внуков, а ещё две правнучки. Я знаю давно и хочу донести до всех самое главное — надо делать добро. В этом заключена душа истинной медицины».