Деревенская молдавская пастораль

  Это было в то время, когда умных и веселых людей было гораздо больше, чем сейчас. Когда птицы по утрам пели хором, да так стройно и музыкально, что могли претендовать на премию Грэмми. Когда по воскресеньям коровы вместо молока  давали по десять литров отборного марочного вина. Причем - из одной части вымени доилось красное Каберне, а из другой белый Траминер с примесью Лидии!
  Село, разделенное дорогой на два высоких холма, вздыбленных, как груди молодухи, обнимало яркое синее небо. Шальное солнце, надвинув на глаза облако, как кепку, ухмылялось и щедро лучилось на жителей молдавского села Татарешты, на их движимое и недвижимое имущество, на блеющие отары овец и коз, на соперничающих кошек и собак, на неутомимых в поисках зернышек уток и кур, на вечно озабоченных альфа-самцов - красноперых петухов, безуспешно пытающихся перепеть хор диких пташек, на кареглазых доверчивых коров и прочую живность…
  И вот в такое чудесное утро мой дед Митя Брату, отец моей мамы, спозаранку кряхтел на просторном дворе одноэтажного дома. Оставшись после ранения на войне без правой руки, дед нещадно эксплуатировал свою левую руку, постоянно находя себе занятия по хозяйству.
- Почему ты такой беспокойный? Никуда не убежит твое вино, особенно в пять утра! – отчитывала его моя бабушка, миниатюрная голубоглазая шатенка в вечном платочке. Она стояла на пороге времянки, дополнительного домика, в котором располагалась кухня и комната для сна. Такие домики есть во всех молдавских хозяйствах. По непонятно когда появившемуся обычаю молдаване сначала строили Каса маре ( большой, просторный дом), а потом времянку, в которую перебирались все домочадцы. То ли из экономии, то ли по другим таинственным причинам, но главный дом большую часть времени оставался пустым. На его не застекленной веранде  с навесом летом спал мой дед. Отдыхая на свежем воздухе, ему хватало пять-шесть часов для сна…. А на новогодние праздники, когда приезжали гости, их селили в Касса маре. Только  к утру забытая людьми и забывшая свои обязанности печь, лениво начинала согревать дом. И гости, подмороженные весьма свежим от долгой прохлады постельным бельем, вылезали, как сонные мухи, на белый свет, громко зевая от недосыпа и поеживаясь от озноба…
   Но до зимы было еще далеко. И в это осеннее утро рядом с бабушкой появился я, пятилетний малыш. Мир для меня казался тогда огромным и поэтому я смотрел на него одним глазом, прищурив другой. Таким образом, я уменьшал вещи и пространство, окружающие меня.
   Меня разбудили голоса моих родных.
  - Аннета, - сказал дед, Эх… В этот вздох вмещалось несколько слов. Но мой дед был деликатным человеком и не мог сказать бабушке «Что ты понимаешь в вине, в его производстве, в винных бочках, в прекрасной осенней погоде и прочих мужских занятиях?». Бабушка не стала спорить, а лишь всплеснула руками и хлопнула ими по фартуку в ярких цветочках. Всякого рода цветастые передники очень нравились моей бабушке, и из всех подарков она предпочитала, чтоб ей дарили фартучки.
   Меня привезла вчера мама из города и сдала на поруки бабушке со словами: «Пусть побудет в деревенской обстановке, а то в городе разве дети узнают, что помидоры не растут на деревьях?». А еще добавила: «Слава – послушный и спокойный мальчик. Тебе будет с ним не сложно!».
  Бабушка  жалостливо посмотрела на меня,  ведь я стоял с влажными от печали глазами, вцепившись в мамину руку обеими ручонками. Предстояла первая в моей жизни длительная разлука с мамой. Две недели в селе…Когда тебе всего-то пять лет, такой срок кажется  вечностью.
    В то памятное утро бабушка накормила меня вкуснейшей яичницей и отправила досыпать свои положенные часы.
   Часа через два меня разбудило громкое петушиное кукареку. Я вышел во двор. Никого дома не оказалось. Видать, старики ушли куда-то по своим делам. Я подошел к умывальнику, сооруженному у забора при выходе в огород. Помылся. И вдруг… За спиной я услышал грозное петушиное бормотание. Красный огромный петух, распустив крылья, с воинственным видом набирал разгон в мою сторону. Через мгновение этот отъявленный бес в перьях взвился в воздух и набросился на меня. Я прикрылся руками и получил удар клювом в кисть. Уже и не помню, как я успел живым прошмыгнуть промеж винных бочек, стоявших во дворе, и укрыться во времянке. Рука обильно кровоточила. Я перевязал рану одним из бабушкиных платочков. Позвать на помощь было некого. Через пол часа потянуло по нужде. А село – это не город с комфортным туалетом внутри квартиры. Тут надо идти в конец огорода в тот самый деревянный домик под названием «нужник».
  Все мои попытки выйти из дома пресекались злобным петухом. Что на него нашло? Почему он увидел в ребенке врага, не понятно! Может он приревновал меня к своим курам? Глупое животное с мощным торсом и массивной куриной жопой и с таким маленьким, жалким мозгом… Время шло, а  взрослые все не появлялись. Полагаться можно было только на себя. И я принял решение бороться за место под солнцем.
   Из комнаты окно выходило в огород. И вот я увидел, что под окном лежат ореховые дубинки, которыми дед вытряхивал пыль из ковров и сбивал орехи с орешника. Оставалось сигануть в окно. Когда я пролезал через узкую створку, то порвал свою новую рубашку. «Эх, попадет же мне от мамы», подумал я… Но вот я выбрал палку поменьше, согласно своим габаритам и силам и стал тихо обходить домик, чтоб попасть во двор, где хозяйничал наглый петух.
    Я посмотрел в щель забора и увидел, что мой враг находится в дальнем углу двора. Тогда я открыл калитку и шагнул в неизвестность. Палку я спрятал за спиной…
   Надо было видеть этого красноперого! Он закудахтал, расправил крылья и , наклонив низко голову, понесся в мою сторону. Я побежал ему навстречу, а потом резко взбежал по ступенькам на веранду большого дома. Я наверху, а пернатый попытался взлететь и в этот момент я его палкой да по его куриным мозгам! Ошалевший петух от неожиданности потерял всякую инициативу и тут я перешел в атаку. Откуда во мне появилась дерзость и такие силы? Не знаю. Наверное, от страха. Но я лупил петуха, как только мог.
   Как говаривала моя матушка: «Никогда не начинай первым драку, но если решил дать отпор, то врежь так, чтоб подонок потом тебя обходил за километр!». И вот мне пригодился ее совет…
    Через час наконец-то вернулись мои родичи. Увидев мои боевые раны, бабушки воскликнула: «Боже мой, что я скажу Марии? Я не уберегла ее сына! Почему я не померла, когда сдохли все мои инкубаторские цыплята?»
   Дед же улыбнулся и потрепал меня мозолистой рукой по щеке. «Ничего, до свадьбы заживет!».
     На что я ответил: »И что я буду столько лет ходить с дыркой в руке? Из меня же вся кровь выльется».
    А что стало с беспокойным петухом? С тех пор он забился в угол курятника, перестал топтать кур и кукарекать и вел тихий, пенсионерский образ жизни. Бабушка долго удивлялась, что же случилось с петухом? И в итоге приготовила из него прекрасный, наваристый молдавский суп с домашней лапшой, со специями, зеленью и кислым домашним квасом, который молдаване всегда добавляют в это чудесное блюдо!