Show Must Go On

А ты сидишь перед ней обнаженный, и не можешь дышать.
А она смакует твое удушье как крепкий табак.
И не веришь, не веришь, не веришь, что там не душа,
А мрак.

И болишь. От ступней до лица. И кожа слезает как дерн.
Умираешь по сто раз на дню пятьдесят недель.
А у нее на завтрак опять кино, и из надежды твоей попкорн.
XL.

Ты говоришь ей, мне больно, милая. Я живой. Я есть. Но как будто нет.
Есть кто-то другой, и у них там на ужин по вторникам рыба к вину.
А потом письмо, которого не было. И она превращает свой Lucky Jet
В войну.

А в раскормленной сущности тонет почти беззвучно ее печаль,
И душа, которая как твоя, и ты слышишь ночами этот утробный крик.
И сжимаешься в кокон: ее уже не спасти, не спасти. Прекращай,
Старик.

И ноябрь потихоньку готовится к лозунгам. Он не сдаст,
Чем закончилась эта ещё одна из ее неизбывных войн.
А дальше также по кругу: свежая кровь, новые имена, и это шоу must
Go on!