А, если бы

Судьбой меня к плотине занесло:
Мукою пропылённое строение
Близ запруды, с высоким колесом,
Знакомое душе до умиления.

Мой и Серёжи давний друг
Меня встречает на пороге.
Слеза скользит из глаза вдруг,
Я колесо спешу потрогать.

Наш мельник вовсе не угас:
Всё тот же он, как в «Том» апреле
И, хоть теперь не поздний час,
Глаза его осоловели.

Меня зовёт к себе домой,
Помощнику дав наставления,
С тревогой спрашивает: «Что приятель твой?
Когда  нам в Радове его ждать появления?»

Я отвечаю мельнику: «Сергей здоров,
Но по делам теперь в Европе,
Вас посетить по осени готов,
Свой чудный дар он лишь упрочил».

Встречает мельничиха ласково меня,
С устатку наливает чарку,
Ведёт на задний двор коня,
Мне говорит: «Поэта не привёз, а жалко».

Зовут к столу. Немногословен мельник,
Чай чередуем с крепкой водкой,
Капустой заедая и селёдкой
Свечами тусклыми осыпан ельник.

Малиной дышит, румянится пирог,
Лик мельника и благостен, и добр.
Луна пытается шагнуть через порог,
Огонь по стенам мечется как кобра.

Закончена недолгая беседа,
Почти допит «душистый» самовар.
Иду по саду, задевая ветки,
Как шёл тогда Сергей  на сеновал.

Как и его меня ласкают ветки,
Но не сирени, а куста жасмина,
Шуршат под каблуком сухие стебли тмина,
В беседке чувствую себя как птица в клетке.
16.10.24