***

       Давнее стихотворение. Не выставлял раньше из боязни "наврать". Но, на сегодняшний взгляд, вроде бы вранья удалось избежать.
                ***

Мирной ночью мне военный снится сон:
Артогнём к земле придавлен батальон.
Крой хоть всех богов в разэтакую мать –
Но попробуй только голову поднять!

Пулемёт хохочет: «Что, Иван Петров,
Пока ползаешь – и жив ты, и здоров.
Можешь славить жизнь, а можешь проклинать.
Но попробуй только голову поднять!»
Прав, паскуда: где уж Ване до затей!
У Ивана дома четверо детей
Надорвётся с ними жёнушка одна.
Голова Ивану целая нужна!
Ну, а ты, Смирнов Василий, холостяк,
Отчего ты в землю лезешь, как червяк?
Дзоту пасть заткнуть собой не хочешь, друг?
Или первым пусть погибнет политрук?

Взгляд тоскливый от земли не оторвать.
Если б мог, то врос бы в землю, как трава.
Эх, ты, Вася-Василёк цветущих лет!..
Не тебя ли тот, победный, ждёт рассвет?

Я и сам поднять не в силах головы.
Верьте, братцы: ненавидеть не отвык!..
Васька!..
Стой!..
Ведь укокошат сопляка!
Зря ему я это – про политрука!..

Рухнул Вася.
Из груди, сквозь зубы, стон!
Артогнём к земле приплюснут батальон.
Крой хоть в бога, хоть в разэтакую мать –
Но попробуй только голову поднять!..
Пулемёт хохочет: «Что, Иван Петров,
Пока ползаешь – и жив ты, и здоров.
Заворачивай-ка вспять без лишних мук.
Не поднимет вас убитый политрук.

Трижды проклятых веди домой гостей.
Ставь прислугой к ним жену и сыновей.
Спину гни, чтоб заслужить себе обед.
Но зато уж доживёшь до сотни лет!»

Батальон лежит как никлая трава.
Кто б помог от брюха землю оторвать!,,
Что ж, пошли, Иван Кузьмич!..
А где ж Петров?
Неужели в тыл подался, жабья кровь?!

…В дзоте взрывы. Мы вперёд, не чуя ног!
Приподнялся – жив! – наш Вася-Василёк.
Эй, сестрица, нука друга выручай!..
Вон ещё несут… постой, не Кузьмича ль?

Неживая книзу свесилась рука.
Вот и кончилась война для мужика!..
Ну, а нам теперь на жизнь вдвойне права –

Будто разом он за всех отвоевал!
Бой окончен. На душе – почти легко.
Ничего, что до Берлина далеко!
Дзот молчит. Молчат могилы над рекой.
Кто же нас теперь понимеь – на другой?
Кто же, жизнь отдав, на жизнь благословит
Нас, лежащих – кто в грязи, а кто в крови;
Нас, с надеждой злей чем смертная тоска
Уповающих на совесть смельчака?

Совесть, совесть… В сердце стон гудит как медь.
Мы погибших не отучены жалеть.
Отчего ж, терзая сердце, всякий раз
Отдаём мы смерти тех, кто лучше нас?

… Нет войны. И не дай бог, чтоб началась!
Что ж так давит войн былых глухая власть?
Мир – а совесть всё как никлая трава…
Кто б помог от брюха землю оторвать?
1983