песочница

На серых и острых песчинках песочницы
Топяться вязко эксременты детства.
Знаете, так не хочется
Быть ссирымщиком в этом месте,

Катализатором между пролежнями и софой.
Но так мягко и нежно бокам,
Что пусть так. И пусть на убой,
Так, чтоб жир стекал им в бокал,

Так, чтоб юшка с моей лопатки
С причмоками, с вязким жеванием
Стекала с усов и до пятки...
А пока полежу. на прощание,

А пока послушаю громкие десткие визги и  взрыды
Из песочницы, что под окном.
Кто детство проспорил, кто сиги
нашел и скурил от обиды,
Пару штук, остальное потом

Кто посеял казённые варежки на верёвке, пригвоздённые сверху к штанине
И чужие забрал, что на ветке остались.
Тех, кто не знал футбольного покрытия из резины
Всё это там, плесневеет и сыплется. гадость.

Не то, что сейчас. Огроменный, размером в жизнь,
Сидеть и гнуться, испукая вонь, и копошиться ленточно
В своих интимных пожеланиях, и рыскать сверху вниз
У зеркала. Где, тот что сыпал на; бошку песок, хотел жить вечно?

А он, тот маленький, задушенный во сне, лежит в кровате.
Его покой хоронит белый мишка с песочною набивкой
и весь в слюнях того зародыша, что говорил: "Я к Бабе!"
Того, что раза три посеял сменку и даже суп хотел есть вилкой.

Это зыбучее покойное молчанье, эти вонючие пески,
Эта песочница под окнами, что мне ярмом повесили навечно...
И, пудово, не отмыться от песчаных замков, как от боязни гром-грозы,
Как не забыть всех тех оставленных перчаток. Всё, конечная.

Это покойное затхлое тиканье, эти могильные часы,
Что бабушка оставила на память- ВЕЧНОЕ...

помыться и поменять трусы,
перед встречей с любимой женщиной