Последний Красный день календаря... в Ленинграде

7 ноября 1988 года я провел в общежитии ЛГУ, на филфаке. Зашел к товарищу и земляку. Мы вместе работали в Баку на заводе. Он был старше меня на шесть лет. В конце 1979 года его мотострелковый полк одним из первых ввели в Афганистан. А весной следующего года он уже дембельнулся и вернулся домой. Устроился на завод монтажником. Сидел в сборочном цехе в чистом белом халате и паял транзисторы и микросхемы. Через два года и я пришел работать в этот цех. Так и проработал там до армии.

Мой старший товарищ за то время, пока я служил, успел пройти курсы в Ленинградском госуниверситете и по льготе, как афганец, поступил на иняз, на отделение военных переводчиков. В 1988 году я тоже попытался поступить в ЛГУ, но не набрал нужное количество баллов. А потому, чтобы не возвращаться в Баку, устроился работать на стройку каменщиков, а по вечерам в театре актерствовал.

7 ноября земляк позвал меня к себе на дискотеку. Среди танцующих в полутьме студентов и просто молодежи, не имеющих отношения к филфаку, просто пришедших по приглашению, как и я, была группка приезжих из Вильнюса. Несколько парней и одна девушка. Мы познакомились. Ее звали Лорета. В Баку я знавал одну девушку с таким же именем. Только она была татаркой, а эта - литовкой. Меж нами проскочила, свойственная всем молодым людям, явная искорка. Литовская Лорета была поминутно смущавшейся, робкой, как лань, чуть-чуть сутулящейся по причине застенчивости, девушкой.

Мы танцевали весь вечер и полночи. В быстрых дискотечных номерах и рок-н-роллах соревнуясь в том, кто кого перетанцует, в медляках я сжимал вильнюсчанку в крепких медвежьих объятьях, а она жалась ко мне с детской доверчивостью Маши из русской сказки. Когда мы уставали дрыгаться, то присаживались за столик и утоляли жажду коктейлями. Парни-литовцы не скрываясь обсмеивали и сам Красный день календаря, и СССР, говорили, вот погоди, пройдет пару лет "и не будет вашего совка, и настанет свобода". Мне доводилось видеть в армии литовцев. Они были поумнее эстонцев, не такие тормознутые, но практически все - латентные русофобы и антисоветчики. А еще трусоватые они были, ссыкливые снобы. СС.

А вот эти совершенно не таясь, весело стебались над коммунизмом, что хотя на тот момент я сам уже довольно сильно разочаровался в лицемерии наших партийных и особенно комсомольских вождей, но мне очень хотелось плеснуть в эти белобрысые морды коктейлем. Удерживала лишь Лорета. И тогда вместо того, чтобы сцепиться с этими наглыми гостями северной культурной столицы, я увлек Лорету на очередной медленный танец, чтобы позажиматься в полутьме под пульсирующие сполохи цветомузыки.

Лорета, так же, как и прежде, доверчиво прижималась, обволакивая руками мою талию, вдруг сказала: "Ненавижу коммунистов. Не люблю пьяных русских. Ты другой, не такой как они. Твою республику они же тоже оккупировали. Но скоро их власти придет конец".

Я увлек девушку вон из зала, где все меньше и меньше студентов топталось по танцполу, и все больше парочек разбредалось по комнатам. Мы стояли в закутке возле туалета. Лорета достала из сумочки сигарету, нервными тонкими пальцами механически размяла ее, словно гильзу папиросы с запрещенным "гербарием". Закусила фильтр некрупными зубами. Чиркнула спичкой...

Мы стояли уже больше не обнимаясь. Даже естественный обоюдный порыв плоти не объединял нас. И она чувствовала мое отторжение. Потому втянула голову в плечи и еще больше сгорбилась. Я молчал. Она тоже. Курила сигарету за сигаретой. Из раскрытой форточки дул пронизывающий, как сегодня, тридцать три года спустя в Магадане, шквалистый ветер.

Так простояли мы с полчаса, наверное. Наконец Лорета затушила последний окурок, робко подошла ко мне, обняла, прижалась всем своим истомившимся телом. Но не почувствовав ответного мужского желания на свой женский зов, обреченно расцепила руки и сказала: "Прощай!". Не оглядываясь, она пошла прочь. Чтобы провести оставшиеся пару часов до рассвета в комнате у своей подруги.

Вот, собственно и все. В январе 1991 года, уже год прожив в Магадане, я смотрел программу "Время", в которой показали сюжет из майданутого Вильнюса. И назвали имена погибших при столкновении с советской армией. Среди этих обманутых антисоветской пропагандой молодых людей прозвучало имя - Лорета. Было сказано, что ее раздавил танк.

Много позже я узнал, что никакой танк по Лорете не проехался гусеницами, что ее просто прижало к забору из колючей проволоки, от чего на теле у него были рваные раны. Если бы ее раздавил танк, то от тела девушки ничего не осталось бы. Мне доводилось видеть в 1980-х двух солдат, раздавленных гусеницами бронетранспортера. Это просто плоская кровавая лепешка вместо тела и лохмотья одежды.

И еще я узнал, что тогда какой-то человек в той "оранжево-революционной" толкучке присел к Лорете, истекавшей кровью, и сделал ей укол. Окружающим он сказал, что это укол для поддержки сердечной деятельности, а на самом деле, вполне вероятно, по словам медиков, ей был сделан укол сильного антикоагулянта, препятствовавшего свертыванию крови. И Лорета просто умерла от потери крови. Националистам нужна была кровавая жертва и они ее принесли.

Председатель Верховного Совета Литвы Ландсбергис, ничуть не скрываясь, с осени 1990 года постоянно твердил, что независимость Литвы требует «искупительной жертвы». 2 декабря 2014 года бывший член Президиума ландсбергистского Верховного Совета Алоизас Сакалас обнародовал свое заявление «Неисповедимы пути Господни», в котором сообщил, что в декабре 1990-го года на заседании Президиума ВС все согласились с тем, что «независимости не получим, если не будет пролита кровь».

Литовские националисты убили Лорету, объявив свою жертву "литовской Жанной д'Арк", и использовали ее образ, как обвинение и дискредитации Союзного центра и Советской армии. В тот морозный январский вечер в Магадане, смотря по телевизору репортаж из Вильнюса, при естественной человеческой жалости к погибшей девушке, моей случайной знакомой, все же подумалось, что это кровавая инсценировка, подлая провокация. А сейчас я и вовсе считаю этот вильнюсский "майдан" - одной из причин убийства нашей Родины - СССР, то есть, фашистским преступлением без срока давности, совершенным литовскими националистами. Ненавижу национализм в любом виде и проявлении! Сейчас на Украине русская армия совершает то, что тридцать три года назад не доделала Советская - громит современных последышей гитлеровских коллаборационистов. И наше дело правое. Победа будет за нами!

24. 10. 2024 г.