Есть повод

В привычке выдавать себе поблажки история местами не нова.
Я подгоняю старые слова, как записной поэт многотиражки, наивно верящий, что он почти что Пушкин.
Поменьше на чуток после усушки, но если размочить, пойдёт молва, со всех сторон – то слева, а то справа,
не зная, собственно, а надо ли её?
Горыныч, как и водится, трёхглавый,
богатыря на солнце щурясь ждёт.
Тот едет на Калинов мост с заставы,
а ступа, та сама-собой бредёт.
Из Бремена явились музыканты – собака, кот, петух и трубадур.
Как эту усадить за стол ораву?
Принцесса будет позже – ей гламур
подай и розовые вафли, и мятный лимонад, и чтоб со льдом.
Вот Лихо Одноглазое по граблям
торопится.  В траве мелькает гном – на колпачке зелёном колокольчик. Он первым вспомнил и привет послал
с оказией, с знакомой Цокотухой.
Он любит, если у кого-то Днюха и впрочем, чтоб с шипучкою бокал.
Два гуся от бабуси ходят парой – им каши из отборного пшена.
А праздник ждёт веселья и разгара, лепёшек сырных, фруктов и вина.
Под фейерверк прибудут к ночи эльфы.
Пусть дальняя, а как-никак, родня.
На семь замков закроют гномы сейфы
(на семь, это по самым скромным меркам!)
О! Как в отрыв уйти умеют клерки!
Зажгут они не только фейерверки, добавят и подземного огня.
Напялю платье, где-то были бусы, трёт левый туфель (а ведь он не мал).
Похоже,  братия вся придёт на тусу (усматриваю в этом только плюсы)...
сказать вернее, на осенний бал.