Джордж Оруэлл. Одетый муж и муж нагой...

Одетый муж и голый муж
стояли у костра,
где голый знай варил свой уж-
-ин с раннего утра,

и знатный торг себе вели –
одежду за еду,
и ту, и эту посолив
по вкусу и труду.

—Ботинки доллар –мой обед,
дешевле не могу,
пальто дарю за два тебе–
хоть спи в нём на снегу.

— За доллар всё. Я видел, как
разделся молодец
за кружку пива и табак;
за доллар и конец.

— Два за ботинки и пальто.
Полжизни в батраках
я протянул, теперь зато
оделся в пух и прах,

полжизни горбился за скарб,
трудился, не украл,
и наконец– свободный раб:
поесть пришла пора.

— За полтора и по рукам?
— Нет.
У огня тепло,
а ты на стуже выстой
там...
Полжизни отцвело.

Набросил тот. Они сошлись,
ссудачились в цене.
Разделся этот, хоть не лыс,
а седина не снег,

и будет на ночь глядя сыт,
полсрока впереди:
заботы голым и босым
на ветер выходи.

С превоплощённою мечтой–
своей, на склоне дня–
одетый муж и муж нагой
присели у огня.

перевод с английского Терджимана Кырымлы



A dressed man and a naked man
Stood by the kip-house fire,
Watching the sooty cooking-pots
That bubble on the wire;

And bidding tanners up and down,
Bargaining for a deal,
Naked skin for empty skin,
Clothes against a meal.

‘Ten bob it is,’ the dressed man said,
‘These boots cost near a pound,
This coat’s a blanket of itself.
When you kip on the frosty ground.’

‘One dollar,’ said the naked man,
‘And that’s a hog too dear;
I’ve seen a man strip off his shirt
For a fag and a pot of beer.’

‘Eight and a tanner,’ the dressed man said,
‘And my life-work is yours,
All I’ve earned at the end of a life
Knocking at farmers’ doors;

Turnips, apples, hops and peas,
And the spike when times are slack,
Fifty years I’ve tobied it
For these clothes upon my back.’

‘Take seven,’ said the naked man,
‘It’s cold and the spikes are shut;
Better be naked here in kip
Than dressed in Lambeth Cut.’

‘One tanner more,’ the dressed man said,
‘One tanner says the word,
Off comes my coat of ratcatcher
And my breeches of velvet cord;

Now pull my shirt over my head,
I’m naked sole to crown,
And that’s the end of fifty years
Tobying up and down.’

A minute and they had changed about,
And each had his desire;
A dressed man and a naked man
Stood by the kip-house fire.

George Orwell