1. Речка Чёрная. Рассказ

Речка Чёрная*

(Из цикла рассказов о детстве "Шмелиный мёд" Начало)

     Короток летний сон. Утренние петухи вовсю дерут глотки. Наш собственный орет особенно громко. Где-то слышны звуки пастушьей колотушки. Они приближались к нашему дому, создавали особый ритм и приятно бодрили своим чуть глуховатым звоном. Я вскочил с кровати и поднялся к слуховому окну на чердаке дома. Очень хотелось увидеть деревенского музыканта в деле. Вот и он. На груди у него висела гладкая еловая доска, оснащенная кожаными ремнями, которые были перекинуты через шею. Пастух опирался запястьями на край доски так, чтобы доска чуть поднималась от туловища, и не так плотно прилегала к животу и колотил изогнутыми, массивными палочками, похожими на курительные трубки и одновременно на молотки, по поверхности доски. Отчего в тишине, изредка нарушаемой скрипом калиток и мычанием проснувшихся животных, звенел веселый и дробный ритм так ясно и чётко, что казался какой-то замысловатой мелодией. Теперь зазвучал рожок. Пастух достал из кармана самодельный инструмент, и полилась настоящая мелодия под постукивание одной рукой того же ритма, только без переливов и перестуков. За пастухом тянулся шлейф пыли, выбиваемый наконечником кожаной косицы плети с коротким кнутовищем, которая с шиком была выпущена на свободу из-под ремня на его поясе. Пастух скрылся за поворотом. Вслед за ним потянулось стадо.
  Бабушка, как всегда по утрам, хлопотала у большой русской печки. Она сегодня занималась хлебами и немного ворчала.
   -Ну-ко, опять не подошло сегодня тесто. Уж и дрожжи другие взяла, а все одно не то.
  Стол, за который я присел и виновато уставился на бабушку, был весь в муке.
   -Проснулись, окаянные!
  Я не рассчитывал на такое начало диалога и потихоньку начал выползать из-за стола. Бабушку, видимо, преследовали неудачи в хлебопечении и память о вчерашних заботах о нас сорванцах, поэтому она была очень сердита.
   -Куда побежал? – остановила меня она. - Вон бери горяченьких пирожков с яйцом и луком. Чай наливай. Сейчас мне недосуг. Позже в лес сходим, земляницу посмотрим.
   Я молча кивнул. Было понятно, что бабушка долго не будет отпускать нас одних без присмотра. Пришлось вздохнуть и согласиться.
   -Юрка-то где, спит ли?
   -Спит бабушка.
   -Подымай его. Сейчас Павловна придет. Велела с утра представить его. Смотреть будет. Голова-то не болит?
   -У меня нет.
   -Ну, ладно. Побегай на сеновал, буди.
  С Надеждой Павловной я встретился на мосту-переходе из жилой зоны избы в хозяйственную и даже не встретился, а с разбегу воткнулся в подол ее длинного платья.
   -Один живой. Слава тебе господи!
  Не ожидал я таких слов просвещённого человека и смущенно спросил:
   -Вы же не бабушка?
   -Нет.
   -А бога вспоминаете. Его же нет. В бога только бабушки верят.
   -Нет ли, есть ли, а все равно слава. Юрик то где?
   -Будить его пошел. Спит.
   -От бабушки-то попало?
   -Попало.
  Мы вместе поднялись на сеновал, где спал брат.
   -Строгая она у вас. Да и правильно, дай вам волю – сладу не будет.
   -Не-е-е! Добрая. Обещала на цепь посадить.
   -Ну, и как?
   -Не посадила.
   Юрик никак не хотел просыпаться, а только мычал и отворачивался.   Надежда Павловна все-таки осмотрела лицо и не нашла поводов для беспокойства. Отек спал.
   - Ладно, пускай поспит еще. Есть пока работа у меня.
  Мы пошли в дом. Бабушка договорилась с Надеждой Павловной, что та присмотрит за Юркой, если не собирается идти в соседнюю деревню и стала готовиться к походу в лес.
   -Пойдем, Сережка, поглядим на земляницу. Глядишь, и наберем. Пастух сказывал, высыпала уже на угорах.
   Мы шли по уже знакомому пути мимо бора, только свернули с тропы, теряющейся из виду за поворотом реки на проезжую укатанную подводами дорогу, которая поднималась в гору вслед за тянущимися к солнцу соснами. Потом она потянулась вниз в глубокую лощину. Светлый лес оставался за спиной. Сосны стали перемежаться с другими деревьями: елками, березами, глухими зарослями кустарника. Вышли мы к речке с темной водой.
   -Вот и Чёрная, - познакомила меня бабушка с речкой.
   -Почему ее так назвали?
   - А погляди-ка в воду.
  Мы взошли на накатанный из бревен мосток со сломанными перилами. Я глянул в зеркало воды. В ней отражалось мое лицо, но я не видел ни дна, ни живности в воде, которая могла бы быть там. Цвет воды был буро- темный.
   -Ну, понял? - спросила бабушка.
   -А рыба там есть? - так же вопросом ответил я.
   -На обратном пути поглядим,- пообещала бабушка.
   -Ба, так мы же и удочки не взяли. Да и как глядеть-то. Ничего не видно, вода темная.
   -Вот почему и речку зовут Чёрная, по болотам, да из леса течет она.
   -Вы на ней позавчера были, да только не приметили, -бабушка махнула в сторону, откуда мы пришли,-там она и впадает в реку Межу, как раз на том болоте, где гадючку встретили.
 Я кивнул, внимая чутко эти уроки местной географии.
   -Вот и пришли, внучек. Пойдем на тот угор к березкам.
    Из темного леса в том месте, куда бабушка указала, выбежали на луг стайка березок, как ватага юных девушек, посмотреть на дорогу, не едет ли к ним суженный. Принарядились, повесив на ветки серьги, распушив ветром зеленые кудри, красуясь своими белыми сарафанами.
   Видно было, что бабушка о чем-то размышляла, когда отстранилась от березы, пояснила.
   -Нынче-то впервой я в лесу. Надо, чтоб добрый лес был, ягоды дал, грибочков. Вот и помолилась я на удачу. Бабушка перекрестилась.
    Ни слова, не говоря далее, бабушка стала приглядываться к зелени у подножья берез. Вот она и земляничка, красными бусами рассыпалась, как и нитки ожерелья при неловком движении, дрогнувшей руки и порвавшей эту нить. Ягодки выглядывали тут и там из густой травы. Ягоды, дурманяще вкусно, пахли в руках и наверно оттого упорно не хотели закрывать дно четырехсотграммовой кружки, выданной мне бабушкой. Рука несла их почему-то мимо нее. Бабушка лукаво улыбалась и делала свое дело. В ее бидончике враз скопилось горстка червонной земляники. И я решил не отставать. Скоро солнце расправило свои лучи, и полянка среди берез заблестела каплями земляничного сока – так много, было здесь этой вкуснейшей ягоды. Работа спорилась, и бидончик набрался часа за три.
   -Хватит,- решила бабушка. - Завтра пойдем еще. И четверть полянки не прошли. Пораньше надо будет выйти, до зари. Жарит сильно. Голову обносит.
   Я обрадовался этому обстоятельству, мне давно уже нужно было движение, а не ползание на коленях. И я с криками поскакал по склону к речке. Спокойная и почти недвижная вода не выдавала присутствия никакой живности в ней. Разве что лягушка, вынырнувшая из-под листа, раскружила воду мелкими волнами, да водомерки легко сновали по ее поверхности. Я зачерпнул воды и полил ей голову. Прохлада в жаркий полдень приласкала мою макушку, шустрые капли потекли мне за шиворот и начали покусывать мою распаленную кожу как лесные муравьи.
   Бабушка спустилась тоже и пошла вдоль реки поближе к лесу в тенек. Я же бултыхнулся тут же, да так что со дна поднялся годами копившийся ил. Вода сейчас же помутнела и стала клубиться темными разводами. Но я не обращал на это никакого внимания. Бабушка улыбалась и не препятствовала моим увеселениям, только посоветовала не прыгать, на дне могли быть коряги. Я продолжал бултыхаться в темной мутной воде, поднимал со дна новые волны тягучего ила. Вода стояла на месте, да и русло в этой части речушки было пережато береговым выступом, образуя почти замкнутый водоем. Я изредка поглядывал на бабушку она все так же была невозмутима. Только вдруг я заметил ее тревожные движения.
   -Cережка, ну-ка глянь вправо, не рыба ли всплыла,- и тут же вслед вскрик. - Это щучка всплыла, лови ее!
  Я уже видел желтые мерцающие в переливах мути желтые глаза рыбины и часто раздувавшиеся жабры. Рыбина хватала воздух с поверхности. Показалась еще парочка, только с тупыми мордами.   
   -Гляди-ко, еще и налимы всплыли. Держи передник. Передником ее накрой, да на берег кидай, а то давай я сама.
Бабушкой овладел охотничий азарт.
   -Не-е, давай я сам поймаю!
Удачный наброс полотна передника, и тяжелая рыбина билась у меня в руках. Так, одну за другой, мы вытащили на берег с десяток мелких щурят и налимчиков и одну даже совсем приличную щучку. Это была первая в жизни щука, тем более пойманная голыми руками. Я скакал от восторга по лугу весь в тине и темных разводах ила. Куча мелкой ряски высыпалась из моих трусов. Но это не заботило меня нисколько. Я был горд за себя, да и к тому же мы все равно пошли бы назад вдоль большой реки. Там то мы и умоемся, предположил я и схватил передник, набитый рыбой, и весело, вприпрыжку пошел в сторону дома. Бабушка едва поспевала за мной. Но щучку до дома донести не удалось...

*Опубликовано 4 взаимосвязанных произведения-1Речка Чёрная, 2Бабушкины сказки, 3Голавли, 4Перетяг.


(Продолжение следует)