сквозное полнолуние

               
ну, наконец, пробили сверхзвуковым, дальнобойным,
калибром такой науки, что гордость берёт за горло,
и во входное хлынул солярис  разумным квантом,
навстречу реципиентам сбывающий все мечты.
возлюбленные, поплыли по небу такие формы
/тут за усы взят дали, пришпорен и будет снова/,
и каждого опознает  его адресат  сердечный –
перевезёт в пентхаус на набережной круазет, 
где хобот такой огромный нанизывает колёса
и развивает скорость  гоночного болида –
вишенкою желаний  узнали трёхсотый бенц?

а вот раскудрявилось небо младенцами – не херувимы,
и даже уже не младенцы, и, видно, почти не дети –
но это великое гала доводит до перидола,
и небо уже с овчинку, а тянется точно жвачка –
и лопается пузырь, и вылезает новый
из глубины  несметной  всеобщей такой любви –
задрал её в небо солярис,  из-под подолов вынул,
пазух, из-под ширинок, из-под покатых лбов…

ой, поглядите,  люди – неба уже не будет –
остудит солярис студень – и будет одна любовь.
давайте лепить пельмени, хвалить  небесов отмену,
не постоим за цену и напечём блинов,
затычку из сердца вынем за-ради неё, богини,
которую не отнимет у нас никакой засов.
…ну, разве галлон мартини или прищур в висок
/а если какой разиня – так он же без тормозов –
и разом пойдёт на вымя для солярийских псов/.