старик играл на медном саксофоне...

Старик играл на медном саксофоне
В прибрежном парке в гаснущий закат,
И таял звук как горький дым на фоне
Резвящихся вокруг скамьи ребят.
Прикрыв глаза, играл старик, как будто
Он воскурял священный фимиам
И, прошлое сжигая в каждом звуке,
Он словно заново всю жизнь переживал.
Стирала ночь следы осенних красок
Над гавани разомкнутым кольцом,
И было неподвижно, словно в маске,
Сухое изможденное лицо.
Играл старик, клубилась в кронах сосен
Его тоски невысказанной боль,
Похожая на тлеющую осень,
На слабый, умирающий огонь.
А в двух шагах от этой литургии,
Перешагнув порывистый прибой,
Богиня равнодушная в бикини
Скучала, глядя вдаль перед собой.
В ближайшем баре разливали пиво,
Над дальней танцплощадкой реял блюз,
И бриз вечерний смешивал лениво
С теплом и светом брызг соленых вкус.
Когда же в горьком аромате хвои
Последний звук был ветром растворен,
Ясней стал слышен метроном прибоя,
И лег на грудь усталый саксофон,
Весь мир мне показался вдруг монеткой.
На первой стороне ее светло
Сияло все огнистое и летнее,
Что набережной весело текло,
Толпа, цветы, неоновые лампы,
Беспечности цветной аттракцион,
А на другой - старик с пустою шляпой,
Обнявший словно друга саксофон.

(Из сборника "Песочные часы", - Нижний Новгород: ТРК Три Ангела, 2002)