Е бгений о негин. глава четвёртая

                Глава четвёртая

                «Из всех утопий осуществима лишь порнографическая»
                Дими де Муллен-Руж

                I
Всю жизнь от золотого детства
Живу я с сексом по соседству,
Вся жизнь моя как порнофильм,
Как порнотанго-и-кадриль,
Смотреть с конца или сначала –
Всё тоже экстратраходрало.
С порнухой я не расстаюсь –
Только и делаю, что прусь.
А потом всё это в поэмы,
В романы, пьесы – и на сцену.
Со мной хотите? Так вперёд!
Поэпатируем народ.
Пусть боги все и всех времён
Нам помогают в деле том.

                II
Пусть помогают нам Порнейя,
Куннейя, Садомазохейя,
С торчащим фаллосом Приап
И тысячи нагих менад,
По лесу горному бегущих
С селенами, у них сосущих,
Дрочащих вечно клитера,
И сексу громкое «Ура!»
Скандирующих непрестанно,
Поющих клитору осанну!
Пусть помогают не устать
Нам обо всё этом писать
И каждый час, и каждый день
Восторгом проганяя лень.

                III
Теперь вернёмся в танин дом.
О, здесь почти уже содом:
Все ходят как евоадамы –
Ждут сексуального бедлама.
И разговоры все об этом:
О трахе, кунне и минете.
Ждут с нетерпеньем новостей –
Готовятся встречать гостей.
Двух наших славных трахгигантов,
Порнографических атлантов.
Всё моют, чистят, украшают,
И все снуют туда-сюда,
Друг друга лапают, ласкают,
За всё висячее таскают:
Все голые – вот это да!

                IV
Вова вылизывает Женю –
Что может быть ещё блаженней
И для того и для другого?
Они друзья и вместе снова.
А как же попы Тани, Оли?
Не могут быть блаженней что ли?
«Вот это да! Забыли мы,
Что в сексбордель приглашены.
Именье Лариных – бордель,
Именье Лариных – постель,
В которой будем всех топтать,
Со всеми что угодно делать,
Порнушничать до беспредела
И всем по максимум вставлять.

                V
За пять минут друзья собрались –
В именье Лариных помчались.
Примчались, видят – и отпад!
Да это просто порноград!
Толпа из женщин и мужчин
И голые все как один.
Женя и Вова не слезая
С коней, всё это созерцают.
Они одеты, а вокруг
Объектов траха голый круг.
О, сколько сексуальных звёзд! –
Аж переклинивает мозг,
У другов головы кружатся
И члены бешено ядрятся.

                VI
Глазам не верят – секспарад.
И стали лапать всех подряд.
Сначала Ольгу и Татьяну,
А уж потом… как с неба манна!
Такое боги даровали,
Что у друзей волосья встали.
Всех лапали и целовали,
Одежды вмиг с себя сорвали,
Куча-мала образовалась –
В ней всё стонало и пихалось,
Сосалось, ёрзалось, лизалось…
Порнодиффузия-и-хаос!
В единый миг свершилось то,
Что только грезилось, мечталось.

                VII
Читатель, мне не описать
Что было там… Тянуть-копать!
Секскатастрофа, сексцунами –
Все вмиг заделались ледями
И извращались как могли
Покуда не изнемогли.
Потом все долго отсыпались,
В реке купались, отъедались,
Грелись на солнышке, дремали,
Слегка промежности ласкали…
А потом снова началось.
Как будто в жизни не пихались,
Сексом вовек не занимались,
Всё снова в тартар понеслось.

                VIII
Как римляне времён упадка
Здесь все без всякого порядка
Перепихаются так-сяк,
И тут уж кто на что мастак.
Все извращаются как могут –
Кому уж что на ум придёт:
По-фантастичней завернёт
Сексоугарную дорогу.
И день и ночь пилятся. Что же?
А секс всё также их тревожит,
А секс всё также их манит
И тянет, тянет как магнит,
И порно не надоедает,
И в новых формах привлекает.

IX
И если член уж не встаёт,
Воображенье-то живёт,
В кунку уткнись и фантазируй,
Миры свои иллюминируй,
Порномеандром украшай,
Эротизируй интрорай!
И погружаясь глубже в кунну
И грезя колоссал-майтхуну,
Представь себя в иных мирах,
Представь себе с богами трах
И с демонами извращенья,
И в тоже чудное мгновенье
Восстанет вялый парень твой
И позовёт тебя на бой.

                Х
А оргии то затихают,
То фениксами вновь взлетают.
Кунна! Онегин торжествует
И пальцем пролагает путь,
Его конёк потрахку чуя,
Встаёт на дыбки – просто жуть!
Минуту лишь назад был вялым
И ничего уж не хотел,
И тут вдруг стал опять удалым,
Приободрился и взлетел.
И вот он стал конём игривым,
Горячим, сильным и строптивым,
Помчался, алостью зардев,
На двух клитероносных дев.

                XI
Обеих страстно отмахав
Во всё что можно, он устал,
И рухнул, словно ствол гнилой,
Как ясень под бензопилой.
Онегин спит и ему снится
Как Таня на уды садится,
Всем отдаётся: справа, слева –
Всех извращений королева.
И всяк её как только может,
И стар и млад её матрёшит,
Холоп и поп, и генерал…
Кунна – космический провал…

                XII
У Лукоморья член пурпурный,
Златая цепь на члене том,
И днём и ночью кот дежурный
Всё ходит по цепи кругом.
На право – анекдоты травит,
На лево – рокером визжит,
Кащей русалку раком ставит,
А Василису волк долбит.
Иван-дурак бабу-ягу
Подвесил к ветке за фигню,
И в её гадкий рот гнилой
Ялдак засовывает свой.
Там не неведомых дорожках
Куски разорванных трусов,

                XIII
Избушка там на фаллоножках
И сто летающих удов
Змея Горыныча мурыжат,
А тот Наину дико лижит.
Там Черномор с богатырём
Такой устроили содом,
Что злато стухло и зачахло
И завонялось, хоть не пахло.
Там утка трахается с зайцем
На дубе в сундуке златом
И двое из ларца удАльца
Сошлись на древе с Соловьём-
-разбойником и нигилистом
И бывшим злостным онанистом.

                XIV
Проснулся Женя весь в поту –
Трахаться уж невмоготу,
Попил кваску, прошёлся полем –
Какое, ё-моё, раздолье!
Какие звёзды и луна –
Тут не до траха, не до сна!
Ебгений по полю прошлялся,
Посозерцал, наотдыхался,
И… вновь долбаться захотел –
Ну нет других у него дел!
Где ж эта трахалка Татьяна?
Где ж её кунка (нЕктар, манна!)?
Наверно где-то под кустом
Её трахают втроём.

                XV
В хлеву её застал Ебгений,
Она стояла на коленях,
Лицом прижавшись к двум удам,
А третий копошился там,
Где платье задранное, попа,
А ниже попы ещё что-то,
Как роза алая в ночи:
Посмотришь – хочется дрочить.
Но тут картинка изменилась:
Три уда в нашу Таню впилось.
Ебген увидев это порно,
Воспрянул и сказал задорно:
«Я тоже!», но ему в ответ:
«Парниша, места больше нет,

                XVI
У женщины всего три входа
Бог сотворил или природа.
Куда свой уд ты заялдычишь?
Нет, нифига ты не фурычешь!»
Ебген к Танюхе обратился,
И член его весь залоснился,
Побагровел, вострепетал
И боевой дубиной стал.
«Танюш, неужто твоя писька
Не примет сразу две сосиськи,
Она огромна, как цебер,
Неужто мой красавец-хер
Будет в руке моей дрочиться,
Пока вы будете тащиться?

                XVII
Нет, подрочить и посмотреть
Конечно славно, только еть
Намного лучше и славнее,
Решай, Танюша, ну быстрее».
Татьяна член сося с причмоком
И поддавая задом в такт,
Глядя с любовью на елдак,
На женькин на елдаваоф,
Подумала: «Его бы в рот,
Да только челюсть не резина,
И анус слишком маловат,
Что ж, остаётся лишь куннина,
Конечно, и она не склад
Для всяких палок преогромных,

                XVIII
Толстенных и разгорячённых.
Но что же делать? Женя бедный
Трахаться хочет, аж пищит,
Уд его алый, он весь бледный,
Вот-вот с досады закричит».
Не вынимая уд из рта,
В глаза Ебгену посмотрела
И жестом еть себя велела.
И Женя втиснул кое-как
Свой преогромнейший елдак.
Удам двум было тесновато,
Зато какой экстаз, ребята!
Не передать словами – нет!
Исчез и бел и чёрен свет,

                XIX
Экстаз, один экстаз остался,
Весь мир в нём съёжился и сжался,
В нём все эдемы растворились,
Все преисподни в пляс пустились,
Всё превратилось в фейерверк,
Который тотчас и померк,
И разлился таким блаженством,
Что отдыхает совершенство.
Потом безмерно много раз
Ебген испытывал экстаз
Со своей трахалкой-Татьяной,
Что сексовалась без изъяна,
Порнушничала, как чертовка
С парабезумною сноровкой.

                ХХ
Идиллия в зените славы,
Все счастливы, блаженны, здравы,
И получили, что желали –
Навеки трахалями стали.
Татьяна Жене попу лижит,
Рукою уд огромный движет:
Туда-сюда, туда-сюда,
А её левая рука
Вцепилась в яйца, тянет их…
Но тут заканчиваю стих,
Не то татьянина рука
Из Жени сделает скопца,
И всё разрушит одним махом
Эта ядрёная деваха.

                XXI
Да и вообще пора кончать
Эту порнопоэму. Хвать
Последний раз за уд
И кончить,
Поставить точку и закончить.
Все счастливы и все при деле,
Чего ж ещё вам, в самом деле?
Ну всё, звездец, читатель мой,
Пора мне улетать домой
В трансцендентальную обитель,
Ведь я поэт, я небожитель…
Вы оставайтесь на земле,
Не вспоминайте обо мне.
.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .