Нуменор 12, 13

                12
За безделицей месяц, второй пролетел.
Северянин угрюмый, Норт всем надоел.
И врага, про которого громко кричали,
За делами вообще замечать перестали.
Как-то вечером — солнце уже отгорело, —
Коридоры дворца Нортгарт мерил без дела.
Поражен он был статуей великолепной:
Скован демон могучий алмазною цепью,
Крылья рвутся в полет, на губах стынет пена.
А под статуей подпись: «Дух Ардвера пленный».
Только гений такое бы вытесать мог!
И хватил бедолагу Нордфолдинга шок.

Он застыл и не мог отвести своих глаз.
И звезда уж не первая в небе зажглась.
…Чувства странные обручем стиснули грудь.
— Вот сюда бы еще заклинаний чуть-чуть… —
Прошептал тогда Нортгарт во тьме, сам не свой.
— В его жилах огонь. Он почти что живой…

Лорд стоял и не мог отвести глаз от ниши.
— Что, понравилось? — сзади он голос услышал.
И у мраморной арки под сенью колонн
Цианею с пантерой заметил вдруг он.

— Я люблю его тоже. Он жаждет бороться.
Еще взмах, и проклятая цепь разорвется.
В этом диком напоре, за призраком таин,
Еще шаг — он покажет всем, кто здесь хозяин.
Этот демон — он тянет порой, как магнит.
Его автор пять лет уж в темнице сидит.
Он рискнул отказаться — и, впрочем, не зря! —
Сделать статую в рост с нашего короля.
И на память о том героическом дне
Скульптор Пеларт теперь пребывает в тюрьме.
Ты сказал: «Заклинание — и будет эффект».
А у Пеларта знаний про стефферов нет.
И за знания эти он душу отдаст.
А была б не одна — так отдал бы не раз.
Справедливости ради, искусство любя,
Могу с Пелартом я познакомить тебя.

               13
Обещала — исполнила все Цианея.
Она долго вела его по галереям.
В тупиковом проходе, в сыром подземелье
Она остановилась у замкнутой двери.

— По секрету скажу, очень странный он, право,
Ему снится огонь, ему видится лава.
Он, смеясь, говорит: «Даже золото тает…»
Катастрофу он нам за грехи предрекает.

Пеларт даже с Советом пытался поспорить.
И ему нету равных сейчас в Нуменоре.
Плавно ходит резец в его сильных руках.
Он искусник такой, что один на века.